Вот и с тем самым сопляком, которого он когда-то изгнал, недавно получилось как-то не совсем красиво. Парень вскрыл тот факт, что касатки снюхались с эльфами, за что честь ему и хвала. Но видя интересные перспективы его, Густава, человек решил надавить на молодого хедвига, пополнив ряды Очей Одина. Само начинание конечно благое, толковые люди всегда нужны, но способ и слова были выбраны явно неудачно, а потому Ингольв Кольсон потерпел фиаско. Его вежливо послали йотуну в зад. Ну а он сам ничего лучше не придумал, чем продлить изгнание молодому вирдману ещё на десять лет именем Великого Конунга, чтобы ввести возможных шпионов в заблуждение относительно единства Ассонхейма. На счёт соглядатаев южан правитель ассонов в свете свежих донесений несколько сомневался, но вот медведи обиделись за своего родича вполне по настоящему. И слава Одину, что Сигурд крепко держит их в кулаке и остаётся верен старому боевому товарищу. Даже в эту дурацкую игру на публику включился, подыграв с титулом. А то могли бы быть совсем неприятные варианты.
Но будто вестей о новом несправедливом наказании было мало, парень снова вздумал отличится. И как! Ладно бы просто на Фростхейме поселился, добывая там редкие растения и копая на развалинах эльфийских городов арканит со златом. Нет, свежеиспечённому ярлу вздумалось взять и убить дракона, нанёсшего обидные потери Морским Змеям. Причём он не пошёл на корм летающему ящеру, а успешно всё проделал, завалив зверюгу и привезя здоровенный череп поближе к Дефертскому проливу для демонстрации. Потому раньше там был безымянный скалистый островок, который на хрен никому не сдался, а теперь — нате вам, целая Скала Изгоя.
Закончив указ и просыпав чернила мелким песком, чтобы высохли, Густав отложил немного в сторону свиток и сложив руки перед собой, проговорил:
— Скажи мне, Синдри, ты помнишь Сагу о Бьярни Удачливом? Он ещё моему пра-пра-прадеду подарил драконий череп, что сейчас висит над моим троном.
— Помню, мой конунг, — ответил тот, кого можно было назвать главным Оком Одина.
— Тогда ты должен помнить, что он тоже был изгоем и преподнеся свой дар он отменил своё наказание, не так ли? — задал новый вопрос официальный ставленник всё того же Одина в Ассонхейме своему советнику, соратнику и пожалуй даже другу.
— Так и есть, — мрачно кивнул главный прознатчик правителя всех северных варваров, зная привычки своего владыки. Когда Сигурд так спрашивает самый разумный вариант отвечать коротко и по существу. А главное не умничать, дружба — дружбой, а работа — работой.
— Красивая вышла история, — удовлетворённо кивнул Великий Конунг, будто радуясь высокой эрудиции подчинённого. — До сих пор её не забыли и особенно часто поминают эту сагу сейчас. Не хочешь мне подсказать почему?
— Из-за Песни о победителе двух драконов, — отозвался Синдри Фроудсон.
— Верно. И слова вроде в ней верные, — покачал головой Густав. — Маленький, но гордый Белый Ворон был сначала изгнан большим и страшным Ледяным Драконом, но возмужал, а потом бросил вызов Красному Ящеру, убившему его родичей и их союзников, свершив в итоге месть не за свою гордость, а за жизни других. Поступок и правда достойный саги. Однако будто этого было мало, его принялся хулить при всём честном народе Дракон Камня, который быстро получил по своей гранитной башке. Став вторым побеждённым драконом. И вроде бы Огненноглавая Драконица убеждала пойти Белого Ворона на поклон к её отцу, окончив своё изгнание, но тот вынужден был отказаться. Как там было, — седобородый мужчина на секунду задумался, а затем нараспев проговорил:
— Я молод был, горяч и изгнан,
Но в странствиях мудрее стал.
Я Ассонхейму щит от лжи поставил,
А меч мой молнией сверкал.
Но мне наградой стало горе
И счастья я уж не видал,
Я вновь не сдался и над драконом
Свершил за родичей свой суд,
Однако ты меня в…
Спустя пару секунд тишины владыка ассонов произнёс:
— Нет не запомнил дальше рифму. Но зато очень хорошо помню, что речь там обо мне и моей справедливости. Один раз изгнал за проступок, второй раз — за доблесть, а за воистину конунговский подарок могу как щедро наградить, так и в каменный мешок посадить или и вовсе казнить. А потому нет у Белого Ворона причин лететь в зубастую пасть Ледяного Дракона, если ему жизнь и свобода дороги. Тебе кажется эта сага красивой?