Там, у украинского села Соколове, он и получил боевое крещение. Воины чехословацкого батальона, сражаясь вместе с гвардейцами генерала Шафаренко, проявили величайшую доблесть. Они геройски дрались против фашизма, поработившего их родину, за ее освобождение. Батальон понес тяжелые потери, но с честью выполнил боевой приказ, не допустив переправы противника через р. Мжу. Так в огне, дыму и грохоте орудий Великой Отечественной войны рождалась дружба советских и чехословацких воинов и ковалась наша совместная победа над фашизмом.
О подвиге чехословацких воинов в бою под Соколовом написано немало. Хочу ко всему сказанному добавить нижеследующий документ, составленный после боя командиром батальона полковником Л. Свободой:
"Хозяйство Свобода
8 марта 1943 г. 23. 50
Командиру 25-й гвардейской стрелковой дивизии
Боевое донесение
Оборону Соколово держала 1-я усиленная рота 1-го отдельного батальона чехословацкой военной части в СССР.
Оборону составляло: 4 орудия ПТО, 3-76 мм орудия, 8 ПТР, 24 ДП, 3 миномета 82 мм, 3 миномета 50 мм, 6 станковых пулеметов. Подступы были заминированы.
Состав группы обороны - 350 человек.
В 13. 00 около 60 танков, 15-20 бронетранспортеров, около батальона мотопехоты в маскхалатах проникли постепенно на северо-западную окраину Соколове и оттуда к церкви двумя колоннами. Немцы оперировали танками "Рейнметалл", открывали сильный огонь из орудий и пулеметов, а также массово применяли огнеметы, которыми сожгли поселок. Танки разбили постройки, занимаемые нашими воинами, и уничтожили все дзоты со станковыми пулеметами.
Вражеская пехота вела сильный минометный огонь. В 16. 00 пехота и автоматчики проникли в поселок с хутора Куряче и Прогоня на юго-восточную окраину поселка. Бой продолжался в окружении, в церкви и в окопах возле нее. В результате боя враг занял Соколове. Реку Мжу не перешел.
Подбито и сожжено 19 танков, 4-6 транспортеров с автоматчиками. Враг потерял убитыми около 300 человек.
Наши потери: все противотанковые средства, кроме 2 ПТР, 5 станковых пулеметов, 3-82 мм минометов, 2-50мм минометов, 16 ручных пулеметов.
К 23.00 количество убитых и пропавших без вести около 200 солдат и офицеров. 60 раненых, которые были вынесены или самостоятельно вышли. Среди убитых командир 1-й роты (начальник обороны) надпоручик Ярош и его заместитель надпоручик Лом (командир пулем. роты). В случае поддержки обороны - хотя бы 10 танками - Соколово было бы удержано.
К 9 марта 1943 г. батальон занимает оборону: Миргород, Артюховка. Промежуток между Миргородом и Артюховкой обороняется четырьмя танками 179-й танковой бригады и артдивизионом.
Полковник Свобода Л. И."{175}.
Танков у противника на этом участке, действительно, оказалось намного больше, чем у наших войск. Еще бы, ведь для создания превосходства сил он сосредоточил тогда к югу от Харькова больше двух танковых армий...
Однако вернемся к тем дням, когда мы еще только освободили Харьков и даже не помышляли о том, что противнику так скоро удастся захватить его вновь.
II
В первой половине дня 17 февраля 40-я армия освободила Грайворон и Богодухов. К тому времени на этот рубеж вышли главные силы армии. Безо всякой паузы они произвели перегруппировку в новую полосу и тут же начали наступление, с тем чтобы не позднее 20 февраля достичь рубежа Краснополье Славгород - Пожня - Ахтырка, а к 24 февраля - линии г. Лебедин.
Выполняя указание штаба армии, дивизии не ввязывались в бои за отдельные опорные пункты, а блокировали их, устремляясь главными силами на запад. Уничтожением блокированных гарнизонов противника занимались вторые эшелоны.
В первые дни наступление в основном развивалось по плану. Только левофланговая 25-я гвардейская дивизия продвигалась медленно, так как враг на рубеже Старый Мерчик - Люботин встретил ее ожесточенными контратаками. В них участвовали значительные силы пехоты с танками. Это был первый сигнал о готовящемся контрнаступлении немецко-фашистских войск. Но на главном направлении армии мы продолжали теснить на северо-запад остатки разбитых вражеских дивизий.
Вслед за Грайвороном и Богодуховым были освобождены Готня, Большая Писаревка, Красная Яруга, Краснополье, Боромля, Тростянец и др. Дивизии стремительно продвигались к р. Псёл, на западный берег которой поспешно отходили вражеские войска.
Тем временем 19 февраля противник перешел в контрнаступление силами 1-й и 4-й танковых армий против правого крыла Юго-Западного фронта, наступавшего на днепропетровском направлении. Удар из района Краснограда наносил тот самый танковый корпус СС, который несколько дней назад бежал из Харькова. Теперь он наступал в направлении Павлограда во фланг и тыл 6-й армии Юго-Западного фронта.
Войска Юго-Западного фронта стали отходить. В связи с этим Ставка приказала Воронежскому фронту оказать помощь левому соседу. 69-я армия должна была нанести удар на Карловку, а 3-я танковая - на Красноград, во фланг и тыл немецко-фашистским войскам, действовавшим против 6-й армии Юго-Западного фронта.
Даже это не привело к пересмотру командованием Воронежского фронта своих планов наступления на Киев и Чернигов. Однако подобные планы уже явно не могли быть осуществлены. Ведь и без того ограниченные возможности войск фронта еще более уменьшились, после того как 69-я и 3-я танковая армии были перенацелены на новое направление. Кроме того, все явственнее обозначавшийся успех контрнаступления противника угрожал войскам не только Юго-Западного фронта, но и Воронежского.
Тем не менее командование фронта все еще пыталось реализовать свои прежние планы, причем делало это таким образом, что продвижение даже наиболее успешно наступавшей 40-й армии вскоре значительно замедлилось.
Произошло это так.
Выполняя приказ фронта, 40-я армия 23 февраля освободила города Лебедин и Ахтырку. К этому времени она продвинулась на 130-140 км от Харькова. Ее главная группировка выходила на рубеж р. Псёл. В тот день командующий фронтом дал высокую оценку действиям армии. Одновременно я получил новую директиву (No 130/ОП) следующего содержания:
"1. Армии, выйдя главными силами на рубеж Сумы, Межиричи, Лебедин, Будылка, Камыши, Должик, Опошня, привести части в порядок, подтянуть артиллерию и тылы, пополнить запасы и быть в готовности к дальнейшим наступательным действиям.
2. Для обеспечения выгодного исходного положения для дальнейшего наступления усиленными передовыми отрядами овладеть узлами дорог Степановка, Марковка, Штеповка, Александровка, Каменное, Морозовщина и Зеньков...
4. В связи с некоторым отставанием правого соседа на вас возлагаю ответственность за обеспечение стыка с ним и, кроме того, приказываю оказать содействие в овладении Суджа ударом из района Сумы через Хотень на Суджа с запада...
Командующий войсками фронта
генерал-полковник Голиков
Начальник штаба фронта
генерал-майор Пилипенко"{176}
Надо сказать, что за два дня до этого командующий фронтом в связи с поворотом левого крыла на юг приказал нам прикрыть своими силами прежнюю полосу наступления 69-й армии. Для этого мне было предписано направить форсированным маршем на левый фланг армии две стрелковые дивизии. Кроме того, требовалось создать подвижный резерв пехоты с танками и артиллерией, которому предстояло быть в готовности к действиям в южном направлении{177}.
Уже это распоряжение ослабило ударную группировку армии и сделало невозможным выполнение первоначальной задачи в кратчайший срок. Но я не подозревал тогда, что оно было только началом целой серии трудновыполнимых приказов. Продолжением ее и являлась вышеприведенная директива фронта от 23 февраля. Так в течение двух суток полоса наступления 40-й армии решением командующего фронтом была значительно расширена вправо и влево.
Однако нужно пояснить, почему в директиве фронта от 23 февраля содержалось требование нанести удар из района Сумы на Суджу. Накануне было получено сообщение о том, что этот город, находившийся в полосе наступления 38-й армии, освобожден. Я, конечно, обрадовался и - благо было недалеко - решил проехать в Сумы. Ко мне присоединился член Военного совета армии К. В. Крайнюков. Но уже в м. Боромля, где был оборудован вспомогательный пункт управления армии, выяснилось, что Сумы находятся в руках противника. Я тотчас же сообщил об этом по телефону начальнику оперативного отдела штаба фронта полковнику Д. А. Федорову и с удивлением услышал спокойный ответ: