Панно с изображением двух роскошных петухов, сошедшихся в серьезном споре, создано как картина в картине: непосредственно сцена выяснения петушиных отношений окантована рамкой и окружена мозаичными орнаментами: по бокам геометрическим, а сверху и снизу — изящным растительным.
Мастера, выложившие эту и другие замечательные мозаики с изображением животных или рыб, были прекрасными анималистами. На данном панно даже взъерошенные перья драчунов выглядят убедительно, художнику удалось передать нахрапистость птиц, их решимость устранить соперника и выйти из боя победителем.
Пользуется известностью еще одна мозаика из Помпей, изображающая обитателей морских глубин. Все глубоководные существа трактованы натуралистично, рыбы, ракообразные, моллюски показаны словно в хаотичном движении, однако компоновка их фигур на плоскости далеко не случайна. Они группируются вокруг центрального мотива — осьминога, захватившего щупальцами свою добычу. Остальные обитатели моря располагаются в пространстве подобно узору на ковре, каждый занимая участок мозаичного панно своими обтекаемо-выпуклыми телами, по-змеиному извивающимися силуэтами или остро торчащими плавниками. Такой предстает картина подводного мира — чарующее своей красотой многообразие жизни.
Мозаика служила украшением пола одного из помещений в так называемом Доме трагического поэта в Помпеях. На панно представлена сцена подготовки к спектаклю: актеры общаются друг с другом, кто-то из них облачается в костюм, кто-то музицирует, пожилой мужчина достает трагическую маску. Рядом с артистами лежат обязательные атрибуты их выступлений — театральные маски, по которым зритель догадывается, чьи роли играют вышедшие на сцену актеры. Среди присутствующих нет дам, ведь римский театр состоял только из мужчин, выступавших также и в женских ролях.
Мозаика, изображавшая участников театральной труппы, готовящихся к выходу на сцену, располагалась в центре помещения, на основании чего при раскопках был сделан вывод о важности ее значения для обитателей этого дома, и само здание получило свое нынешнее название благодаря этому произведению неизвестного мастера.
Римские скульпторы были непревзойденными мастерами портрета, им удавалось передать в твердом материале не только внешние индивидуальные черты, но и внутренний мир модели.
Представленный мраморный бюст найден в доме Кифариста в Помпеях (названном по обнаруженной там же статуе играющего на кифаре Аполлона). Имя изображенной неизвестно, это портрет молодой женщины, однако складки у крыльев носа говорят о неумолимом беге времени, не щадящем красоту, а грустное выражение глаз словно заставляет задуматься о судьбе безымянной дамы, чей облик дошел до нас через века благодаря гению скульптора. Обращает на себя внимание прическа: волосы многочисленными тугими колечками обрамляют миловидное лицо модели, сообщая ее облику романтическую возвышенность.
Показанная со спины девушка, собирающая букет на зеленом лугу, — богиня цветов Флора. Черты ее лица по прихоти художника скрыты от зрителя, которому остается лишь мысленно дорисовывать волнующий образ юной девы. Естественная грация молодого тела, спускающиеся с плеча легкие одежды, тонкие пальцы, срывающие зеленый стебель, изящный наклон головы, лебединая шея и убранные в тугой узел волосы — такой представлялась прекрасная Флора живописцу, изобразившему ее прелестный образ на этой фреске, открытой в одной из вилл Стабий. Легкая поступь богини, ее движение переданы развевающимися краями одежд, привносящими романтическую нотку, иллюзию летящего движения и ощущение необыкновенной легкости и невесомости ее тела. Флора из Стабий — вечный идеал женственности, символ цветущей молодости и неувядаемой красоты.
Тондо (круглые картины) с изображением архитектурных сооружений на фоне морских пейзажей были обнаружены в Стабиях — третьем античном городе на берегу Неаполитанского залива, жизнь которого остановилась после извержения Везувия в 79.
Изумительные фрески заставляют долго любоваться своей цветовой гаммой, небесной лазурью, отражающейся в воде, и прекрасно выписанными архитектурными творениями, глядящимися в морскую гладь. Живопись этих фресок кажется удивительным образом близкой современному восприятию. Пейзажи исполнены с вниманием к деталям и разработкой дальних планов с использованием прямой перспективы, что создает ощущение бесконечности пространства, наполненного воздухом и светом. Эти гармоничные картины дышат спокойствием и умиротворением, отражая идеальный мир художника, который он видел в реальной жизни или рисовал в своем воображении. Красота природы и творений человека, гармонично вписанных в естественное окружение, стала основным мотивом этих картин. Такое внимание к пейзажу как самостоятельному произведению проявится в европейской живописи лишь в Новое время.