В юности я любил бродить по первому льду, потрескивающему и прозрачному, расставляя там и тут налимьи донки. Ни пешней, ни коловоротом не пользовался — тоненький лед очень быстро и удобно пробивается топором: четыре удара, и готова крадратная лунка. А утром, шагая затемно по льду осматривать снасти, светил фонарем под ноги и внимательно присматривался: нет ли где стоящей подо льдом щуки или налима? Иногда такие встречи случались, и сильный удар обухом топора по льду помогал добыть перевернувшегося кверху брюхом хищника. Ловля эта старинная, и ныне мало где употребляющаяся. Вот что писал о ней в конце девятнадцатого века великий знаток рыб и рыбалки Сабанеев:
Гораздо чаще лучения употребляется глушение налима по перволедью, тоже с огнем, но с колотушкой, а не острогой. Глушением и открывается зимний сезон рыболовной охоты, но оно имеет много неудобств и даже опасно, почему, несмотря на свою завлекательность для охотника, составляет достояние промышленника. Оно основано, как известно, на том еше не совсем объясненном факте, что рыба, как только вода покроется ледяной корой, поднимается на поверхность и некоторое время плавает на очень небольшом расстоянии от нижней поверхности льда, иногда даже прикасаясь к ней спинными плавниками. Замечательно, что рыба весьма охотно держится подо льдом — в заводях, замерзаюших ранее русла, хотя бы могла уйти в последнее, так что нельзя сказать безусловно, что вся рыба в это время чувствует себя не совсем хорошо, тем более что многие породы по первому льду очень хорошо берут на удочку, в особенности окунь. Не поднимаются по перволедью только подверженные зимней спячке лини, караси, сазаны, сомы, все осетровые, которые становятся на зимовку еще в середине осени, а также ерши (вероятно, и бирючки) и, кажется, пескари. Налим же приблизительно в течение двух недель, начиная с замерзания и до тех пор, пока лед не достигнет толщины 10 или даже 15 см, совершенно изменяет своему обычаю пресмыкаться на дне — и на озерах, в прудах и в медленно текуших реках стоит подо льдом; по-видимому, это необычайное для него положение влияет на его безмерный осенний аппетит, так как жор его прекращается.
Сущность глушения состоит в том, что высматривают рыбу, стоящую под прозрачным и тонким льдом, и, осторожно подкравшись к ней, оглушают ударом дубины над ее головой; затем проворно разрубают лед и выхватывают сачком или багром перевернувшуюся вверх брюхом рыбу. Глушат и днем, но больше ночью, с огнем; во-первых, потому что ночью рыба вообще смирнее, а затем потому, что огонь, ослепляя рыбу, по-видимому, приводит ее в состояние, близкое к каталепсии или столбняку. Самый сподручный снаряд для глушения — топор на длинной рукоятке в 1,5–2 м, но лучше и удобнее употреблять особую деревянную колотушку, в виде молотка, или же дубинку; иногда в эту дубинку или колотушку ввертываются толстые закаленные крючья в виде зубцов остроги 12–15 см длиною; если лед тонок и рыба стоит непосредственно под ним, то зубцы, пробив лед, могут вонзиться в рыбу и удержать ее на месте. Как видно, это приспособление редко достигает своей цели и не особенно практично, тем более что рыбе наносятся крючками большие раны. Делаются также и железные дубинки овальной формы, с такими же крючками, насаженные на деревянную рукоятку, но такие еше хуже. Чтобы не испугать рыбу, к ней подкрадываются в валенках или, что еще лучше, а главное по тонкому льду безопаснее, на широких лыжах, подбитых войлоком. Всего лучше глушить рыбу вдвоем, обвязывая себя у пояса длинною веревкой, конец которой или волочится по льду, или держится товарищем. Один обыкновенно светит и высматривает рыбу, другой заходит с противоположной стороны, глушит рыбу и достает ее из-подо льда. Высматривают рыбу при помощи фонаря, но лучше смоляной факел или железный ковш на рукоятке, в котором зажигают смолу. Понятное дело, если на льду лежит хотя бы небольшой слой снега, то под ним ничего не увидишь, а потому глушение производится только на чистых местах, вообще до выпадения большого или мокрого снега, не сдуваемого ветрами. Можно, конечно, заблаговременно днем расчистить облюбованное место. Как сказано, удар должен приходиться прямо над головой рыбы, иначе она уходит или может опомниться раньше, чем успеют разрубить лед и ее вытащить. Некоторые породы, напр. щука, очень слабы к удару и перевертываются вверх брюхом даже при довольно толстом льде и когда стоят в 25–30 см от его поверхности; налим же оказывается самым крепким в этом отношении и шалеет, только когда стоит непосредственно подо льдом толщиной не более 10 см.
Глушение рыбы, тем более налима, продолжается очень недолгое время — неделю, редко две; затем, когда лед достигнет толщины примерно 15 см, почти вся рыба уже держится на дне, свыкнувшись с изменениями своей среды.
Л. П. Сабанеев «Рыбы России. Жизнь и ловля наших пресноводных рыб»
Остается лишь добавить, что все-таки не каждый налим обязательно поднимается по ледоставу к поверхности, некоторые продолжают ползать по дну, разыскивая пищу, — налимьи поклевки на донках в ту пору тому свидетельство. В другом классик прав абсолютно: спорт это весьма опасный, и незапланированные купания случаются нередко. Но охота пуще неволи, особенно в пятнадцать лет, и до сих пор вспоминается азартное чувство, когда фонарь высвечивал темный силуэт застывшей подо льдом рыбины…
Зимняя ловля донками и «тычками»
Зимние донки устроены очень просто. На мотовило наматывается несколько метров лески — из расчета глубины на месте ловли, к которому стоит добавить свободный запас лески в 3–4 м. Диаметр основной лески не менее 0,3–0,4 мм, можно более. Грузило при ловле на течении ставится такое, чтобы поток воды не сносил его (вернее, не приподнимал над донным грунтом). В спокойных местах достаточно небольшой «оливки». Чуть выше грузила привязывается поводок не более 25 см длиной, из лески, уступающей прочностью основной в 1,5–2 раза. Некоторые авторы рыболовных книг и статей советуют ставить более длинные поводки, порядка 500 мм. Ни к чему: налим, схватив приманку, не плывет в сторону, подобно щуке, а спокойно стоит на месте и заглатывает ее. Зато потом, заглотив, вполне может захлестнуть поводок за близлежащую корягу, если имеется хоть какой-то избыток лески.
Размеры крючков те же, что при осенней ловле донками: № 7-10 по отечественной нумерации. (Да и донки часто применяют те же, что и осенью, оставив один поводок с крючком — первый от грузила).
В качестве наживки используют либо мелкую рыбку (например, верховку), в том числе и снулую, либо резку — куски более крупных рыбешек: ершей, окуньков, плотвичек. На Ладожском озере и Финском заливе налимы неплохо попадаются на куски корюшки. В рыболовной литературе есть упоминания о таких зимних насадках для ловли налима, как мясо, сало и даже птичьи потроха. Не знаю, не пробовал. Для мяса и сала в хозяйстве всегда найдется более полезное применение, а потроха — слишком уж неэстетичная насадка.
Есть сторонники ловли налимов исключительно на живца, причем зачастую такие любители насаживают на поддевы двойника или тройника сразу двух или трех пескариков, реже ершиков. Дескать, нацепленные на один крючок два-три живца не по зубам налимьей мелочи, и в то же время пугаются друг друга, трепыхаются и шумят, чем и привлекают более крупного налима, который и глотает всю компанию. Шум налима действительно привлекает, но если учесть, что на одинарный крючок достаточно насадить 1/3 того же пескаря, то получается, что расход живцов вырастает при ловле «на гроздь пескарей» в 6–9 раз. Кроме того, живая насадка легко может привлечь щуку — но ее поклевки на налимью донку крайне редко завершаются извлечением из лунки зубастой хищницы. Сделать же некую универсальную снасть, пригодную и для щуки, и для налима, затруднительно: металлический или кевларовый поводок налима не испугает, но щуке нужен приличный запас свободной лески, чтобы отплыть с живцом в зубах и спокойно его проглотить, — а ее усатый коллега немедленно использует этот запас, чтобы забиться в камни или коряги.