– Это не моя. Это машина моего лучшего друга. А моя в ремонте.
Я почувствовала облегчение от того, что это не твоя машина, но и некоторое разочарование, потому что цвет был такой забавный. Ты жестом пригласил меня сесть в кабину. Ты казался гордым, и от тебя пахло леденцами.
– Так ты потому и опоздал? У тебя сломалась машина?
Ты покачал головой и ответил:
– Нет. Я должен был расстаться со своей подружкой.
Я уставилась на тебя:
– У тебя есть подружка?
– Больше нет. – Ты смущенно взглянул на меня.
– Но когда ты приглашал меня, еще была?
– Да, но когда я покупал третью тарелку, то уже понял, что мне придется с ней расстаться. И давно было пора, – сказал ты. – Мы оба уже какое-то время были к этому готовы. Просто неохота было начинать. – Ты включил поворотник, заехал на заправку и встал у колонки. – Моя мама расстроится. Она ей нравилась.
– А я обычно мамам не нравлюсь, – призналась я. Ну или, скорее, предупредила.
Ты улыбнулся.
– Это я вижу. Мамам обычно нравится видеть рядом с сыном скромных девушек. А ты слишком секси, чтобы мама не переживала.
Я не из тех, кто обижается, когда парень называет меня секси. А в тот день я долго старалась, чтобы так выглядеть. Я потратила кучу денег на лифчик и купленную полчаса назад майку с глубоким вырезом, такую, чтобы мои сиськи выглядели не хуже накладных.
Так что я оценила комплимент, хоть, может, и слегка вульгарный.
Пока ты заправлял бензином машину своего друга, я думала о скромного вида девушке, чье сердце ты только что разбил просто потому, что я согласилась пойти с тобой на свидание, и в эту минуту ощущала себя какой-то змеей.
Но, даже чувствуя себя змеей, я не собиралась никуда уползать. Мне так нравилась твоя энергия, что я собиралась обвиться вокруг тебя и никуда не отпускать.
Когда Леджер сегодня вечером проговорил мне в губы свое имя, я едва не переспросила его: «Леджер, друг Скотти?» Но этот вопрос прозвучал бы бессмысленно, потому что я и так сразу поняла, что это был твой Леджер. Ну сколько тут может быть Леджеров? Я никогда больше ни одного не встречала.
Меня переполняли вопросы, но Леджер целовал меня, и это раздирало меня изнутри, потому что мне хотелось ответить на его поцелуй, но еще больше хотелось расспросить его о тебе. Я хотела спросить: «А каким Скотти был в детстве? Что тебе нравилось в нем? А вы говорили с ним обо мне? А ты общаешься с его родителями? Ты видел мою дочку? Ты можешь помочь мне собрать все осколки моей прежней жизни?»
Но я не могла ничего сказать, потому что твой лучший друг сунул в мой рот свой обжигающе горячий язык, словно отмечая меня словом ПРЕДАТЕЛЬ.
Не знаю, почему мне казалось, что я тебя предаю. Ты умер уже пять лет назад, а я целовалась с охранником в тюрьме, так что твой поцелуй даже не был для меня последним. Но от поцелуя с охранником мне не казалось, что я тебя предаю. Может, это потому, что охранник не был твоим лучшим другом.
А может, я предательница потому, что взаправду почувствовала поцелуй Леджера. Меня всю словно покалывало, как бывало от твоих поцелуев, но сейчас еще добавлялось понимание того, что я предатель, лгунья и дрянь, потому что Леджер не знал, кто я. Леджер просто целовался с проезжей девушкой, на которую не мог перестать смотреть целый вечер.
А я целовалась с крутым барменом, чей лучший друг погиб из-за меня.
Все взорвалось. Мне казалось, я разлетаюсь на мелкие кусочки. Я позволила Леджеру трогать меня, отлично зная, что он скорее бы заколол меня, если бы знал, кто я такая. А отстраняться от его поцелуев смахивало на попытку тушить лесной пожар атомной бомбой.
Я хотела попросить прощения, я хотела убежать.
Я едва не теряла сознание, думая о том, что Леджер, наверное, знал тебя гораздо лучше, чем я. Просто ужасно, что единственный парень, с которым я заговорила в этом городе, оказался человеком, которого мне лучше бы избегать.
Но Леджер не отвернулся от меня, когда я заплакала. Он сделал то, что сделал бы ты. Он крепко обнял меня и позволил мне остаться собой, и это было приятно, потому что никто так не обнимал меня после тебя.
Я закрыла глаза и представила, что твой лучший друг был и моим другом. Что он на моей стороне. Я представила, что он обнимает меня, несмотря на то что я с тобой сделала, и что он хочет мне помочь.
А еще я позволила случиться всему этому, потому что, если Леджер все еще в этом городе и все еще ездит на той же машине, в которой мы с тобой встретились много лет назад, это означает, что он – человек привычек. И весьма вероятно, что наша дочь – тоже одна из его привычек.