— Так как? Возьмешься? Кандидатские корочки тебе для солидности прикупим, а то и докторские. Как скажешь, так и сделаем. Хозяин — барин. Все в нашей власти! Остепенишься и будешь рулить за милую душу. И за меня, и за себя. А если честно, так мне, Юлька, не столько специалист на том месте нужен, сколько свой человек. Специалистам только свистни, живо набегут. Знай раскошеливайся, плати денежки. А вот верного человека, да еще и не дурака к тому же, такого найти ох как непросто. Это я тебе как на духу говорю. Ты ведь не кинешь меня? А, Юленька? И воровать больно много не будешь. Или будешь? Не-ет. Не будешь. Знаю, что не будешь. Побоишься. Ты ведь умная девочка. Умная, верная, да еще и психолог. А? Где я еще такую найду? Чтобы все в одном флаконе! Это ведь по твоей специальности дуриков лечить? Психолог, психиатр — один хрен!
Юлиана неопределенно хмыкнула. Она боялась поверить своим ушам. Вот оно — дело! Собственное дело, о котором она мечтала. И не какая-нибудь там вошебойка, типа кабинета психологической помощи или центра семейной психологии. Нет! У нее будет настоящая суперсовременная клиника с новейшим медицинским оборудованием и большим штатом самых лучших в городе профессионалов.
Почему нет? Почему бы и не вложить Левандовскому свои грязные денежки в медицину. Надо ж ему их где-то отмывать. А оказание медицинских услуг — занятие прибыльное.
Вон сколько новых клиник за последние годы в Питере появилось. Растут как грибы после дождя!
Значит, есть смысл в медицину вкладываться?
Ленчик — хитрая лиса. Его на кривой козе не объедешь. Небось давным-давно уже все просчитал. И бизнес-план составил, и здание под клинику присмотрел. А может, и прикупил уже. С него станется.
И предложение — стать во главе клиники — он сделал ей не с бухты-барахты. Знает, что характера и амбиций Юльке не занимать.
Ей стервозности и самоуверенности не только на одну, на две клиники хватит. Да еще и с походом!
И образование у нее самое что ни на есть подходящее. Психолог! От психолога до психотерапевта со степенью один шаг. И она его сделает. Сделает по-умному!
Она не будет покупать себе ученую степень кандидата наук. Целиком и полностью не будет. Конечно, выложить энную сумму за корочки и проще, и быстрее. Но это только на первый взгляд.
Ложь — неэкономична. Нет-нет да и сболтнет кто-нибудь где-нибудь, что аспирантки Разгон никто никогда в глаза не видывал.
К чему ей такая дурная слава, что ученую степень ей любовничек прикупил, сама она, дескать, ноль без палочки?
Не-ет. Юлиана — приверженица золотой середины. Куда разумнее поступать по жизни так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы.
Она и в институте по такому принципу училась. Особо не напрягалась. На лекциях бывала нечасто, с преподавателями не церемонилась.
Что хотела, то учила, что учить было лениво — по тем предметам договаривалась.
Наглость — второе счастье.
С кем переспит, кому заплатит. Со всеми можно договориться, ко всем можно подход найти.
Ну, а если уж заупрямится какой преподаватель, встанет насмерть, дескать, Разгон мой предмет не сдаст, пока не выучит, так ведьбезвыходных положений не бывает. И незаменимых людей нет.
Не в лесу живем! Не тот, так другой преподаватель экзамен примет и в зачетке распишется.
Эти свои доводы она и выложила тогда Левандовскому.
Тот на удивление легко согласился.
— Делай, как знаешь, — сказал. — Время у нас еще есть. Управишься за год? Ну, смотри. Денег, узнаешь, сколько там надо, скажешь, я дам. Лады, значится. По рукам!
Левандовский слово свое сдержал. Денег дал столько, сколько просила. Не поскупился.
Юля занялась диссертацией, а он словно и забыл об их договоренности. Никогда ничего про ее аспирантские дела не расспрашивал. Ждал, видно, когда год закончится.
Юлька тоже к нему с разговорами не лезла. Чего попусту языком молоть?
А тут вдруг такая осведомленность. С чего бы это, с какого такого перепугу у Левандовского пробудился интерес к клинической психологии?
Что ему нужно? Что Ленчик хочет от нее услышать?
Юлька прокашлялась, виноградинку дожевала, вздохнула поглубже и, как в воду с обрыва:
— Какие проблемы, Леня? Нужна моя помощь?
Леонид ухмыльнулся. Видно было, остался ее прямотой доволен. Оценил. И тоже не стал ходить вокруг да около.
Так же прямо, как Юлька спросила, ответил:
— Нужна.
— Какая? — прищурилась Юленька. — Хочешь об этом поговорить?
Кретинка! Решила поиграть в добрую тетю доктора. Доигралась!
— Хочу! — кивнул Левандовский. — Слыхал, у вас на кафедре есть некий профессор Алсуфьев. Знаешь такого?
— Да. Сергей Алексеевич Алсуфьев. Мы вместе едем в Китай.
— Знаю. Я знаю, что он тоже едет в Пекин. Поэтому и обратился к тебе. Я хочу, чтобы ты его там убила, в Китае.
— Я?!
— Ты.
— Но почему я? Я ведь никогда раньше…
— Именно потому, что ты никогда раньше этим не занималась. А еще потому, что у тебя нет мотива. На тебя не подумают. Понимаешь? То есть ты не похожа на киллера и у тебя нет мотива для убийства этого профессора. Какие к тебе могут быть вопросы? Никаких! Согласна? Чтобы убить человека, нужно иметь причину. Мотив, как говорят следаки. У тебя, насколько я понимаю, мотива нет. Ты ведь не ссорилась с ним никогда, с этим самым Сергеем Алексеевичем? Нет? И конфликтов между вами не было? Не было. И неприязненных отношений между вами не было? Не было, не было. Я узнавал. Вот видишь, как чудесно все складывается. Ты мне поможешь, и никто тебя ни в чем подозревать не будет. Спишут все на китайцев. Говорят, их там, в Китае, уже полтора миллиарда. Неужели доблестная китайская милиция не найдет из этой туевой хучи народу никого, кто должен будет ответить за совершенное преступление?
— Да, но…
— Никаких «но». Он мне мешает.
— Мешает? Алсуфьев? Я правильно поняла? Тебе мешает профессор нашей кафедры? Этот книжный червь?! Но почему? Могу я узнать…
— Нет, не можешь. Так будет лучше для тебя. Меньше знаешь, лучше спишь! Ты просто подсыплешь ему в чай вот это, — он вынул из нагрудного кармана маленький стеклянный пузырек с белыми гранулами и потряс им перед носом у Юленьки. — Это яд. Смертелен даже в малых дозах. Не имеет ни вкуса, ни запаха, не оставляет следов в крови покойного. Что интересно, произведено сие чудодейственное средство от любых жизненных неприятностей в Китайской Народной Республике. В этом есть своя логика. Согласись? Отравить в Китае китайским же ядом. Неплохо задумано?
— Гм, — рассеянно кивнула она, лихорадочно пытаясь найти выход из страшного капкана, так ловко расставленного для нее Левандовским.
— Уверяю тебя, моя дорогая, — Ленчик сверлил ее взглядом, — для тебя это мероприятие совершенно безопасное. А меня ты здорово выручишь. К тому же я заплачу. Хорошо заплачу. Ты меня знаешь, я не обижу. Так как? По рукам? Ты согласна помочь?
— Да, — твердо сказала она. — Согласна.
Левандовский предложил, она согласилась. От таких предложений не отказываются!
Поэтому она и согласилась. У нее не было вариантов!
Она даже взяла у Левандовского за свою услугу аванс.
Взяла для отвода глаз. Для того чтобы Леонид не сомневался в ее лояльности по отношению к нему.
Деньги она ему вернет. Подумаешь — пять тысяч баксов! Ей не нужны проблемы.
Взяв доллары, она просто-напросто рассчитывала ввести его, таким образом, в заблуждение.
И была права. Левандовский купился. Купился как последний лошара.
Отслюнил пятьдесят купюр, отдал Юльке и успокоился. Решил — дело в шляпе!
Индюк отмороженный!
Развалился в кресле, разулыбался, размяк, стал вспоминать прошлое. Поверил в Юлькину искренность.
Самодовольный придурок!
Отказать Леониду в его просьбе она не могла. Но и выполнять эту просьбу не собиралась.
Знала, что не выполнит, уже в тот самый момент знала, когда без колебаний давала свое согласие.
И вовсе не потому, что ей стало жалко этого Алсуфьева. Ничуть! Одним хорошим психоаналитиком больше, одним меньше, ей, Юленьке, по большому счету абсолютно пофигу.