Следующие полчаса Аля извинялась перед Серегой, прикладывающим лед к голове, нас не отпустили, хотя я предлагал Климу сходить на хуй, раза три, не меньше, мы были типа свидетели, что братан простит горе-женщину, хотя по его "да прощаю я тебя, прощаю" можно было понять, что матерная просьба отойти подальше не за горами.
Климу это надоело, рявкнул, разогнал всех спать и сам ушел. Меня, правда, звал, да я отказался. Сижу теперь на диване в зале, думаю, то ли домой идти, то ли тут переночевать, впадлу пешком идти, а автобусы уже не ходят.
Дверь за моей спиной скрипнула, когда я уже почти уснул.
- Спишь? - дрогнувший от волнения голос.
Молчу.
- Спишь? - уже громче.
Молчу я, может свалит.
- Да Яник, блин, - обижено. Распахиваю глаза, будто меня той самой сковородкой переебали. Он так меня в детстве называл. От воспоминания изувеченного прошлого стало до того мерзко и противно, что срочно захотелось уйти.
Уже было встаю, из положения сидя, благо не далеко, как малой кидается ко мне на плечи и прижав к своей мальчишечьей груди, начинает всхлипывать. Как серпом по яйцам, честное слово. Я себе такого позволить не мог, этот походу за двоих хапнул. Нытик.
- Не бросай меня.
- Ты большой мальчик, нахер я тебе сдался? - вполне закономерный вопрос.
Мотает головой, когда пытаюсь оттащить его от себя и все же свалить, и крепче вцепляется мне в плечи.
- Я тебя люблю. У меня кроме тебя больше никого нет, - и сказано с такой искренностью, что я немного, совсем чуть-чуть, но почувствовал себя сволочью.
- А может и не надо? - интересуюсь не без надежды.
- Пожалуйста, останься, - просит шепотом, оторвав лицо от моего плеча, по щекам текут слезы и я понятия не имею, что нужно делать, как успокоить, и постепенно впадаю в шок и ступор. Я не был в таком состоянии или не помнил себя, и видеть его таким трудно и даже опасно для моей психики.
- Ну, со мной пошли, - зачем я это сказал? Ой, дурак.
- Нет, - даже ныть перестал.
- В смысле? - я почти взял его под опеку... ну и молодец что отказался, только всё равно не понятно и немного злит его отказ.
- Меня Клим не отпустит, - шепотом и слегка испугано.
- Он зашугал тебя, что ли? - где эта язва, убью тварь.
- Нет, просто сказал, что если я уйду, он мне ноги вырвет и обратно в детдом сдаст. Нет, он хороший, - хватает меня за руку, когда вознамериваюсь встать. - Он же опекун мой, да и он сказал, что если я уйду, то ты сюда больше не придешь и меня бросишь вскоре, потому что я тебе не нужен.
- Это он так сказал? - пытаюсь быть удивленным, но даже Серый не верит, опять ныть начал: губы дрожат, слезы текут, соплями хлюпает, тьфу, блядь, мужик называется. Ну, вообще, Клим все правильно сказал. Какой из меня опекун, если я любить-то толком не умею, да и забочусь лишь о своей шкуре и то не всегда сносно выходит. Но скрытый подтекст слов Клима меня злит. Он же понял, просчитал, сука, что если Серега тут будет, то я сюда по-любому приходить буду. Он же не знает, как меня эмоционально привязать, решил это сделать вполне реальными способами. И как с ним можно после такого общаться нормально? Сыщик хуев, Шерлок недоделанный.
- Иди спать, а? - прошу его, когда сам себя проанализировав, понимаю, что нервы расшатались безбожно.
- А ты не уйдешь? - сколько надежды в голосе, аж нимб над головой заискрился.
- Сегодня нет, завтра да. Я тут жить не буду.
- Но...
- Спать иди, - уже с нажимом.
Серега повздыхав, целует меня в щеку и уходит к себе. Какое послушание, не из монастыря ли он?
А я сижу. И спросить у Клима много хочется... Вру сам себе. Я хочу его увидеть. Пока сам не понял зачем, но хочу. Такое дебильное чувство, что вроде и можно, и не можешь, потому что... да не могу и все.
Пошел, побродил по квартире, погремел на кухне, разбил стакан (честно, случайно). Ноль эмоций. Пошуршал в коридоре, похлопал кроссовками, понял, что веду себя как кретин, пошел снова в зал. Сдохли они все, что ли?
- И когда этот цирк закончится? - спрашивает Клим, заходя в зал и плюхаясь рядом со мной на диван.
- Отвали, - пытаюсь оттолкнуть его в сторону, но он, выдохнув и мысленно обозвав меня идиотом (это я почувствовал всем телом), схватил мою руку и, дернув на себя, вместе со мной завалился на диван, причем не просто рядом, или лучше с дивана, а прямо на меня. Такая приятная тяжесть, запах остопиздивших сигарет какой-то американской марки, и его возбуждение, так красноречиво упирающееся мне в бедро. Черт, я поплыл.
- Я тебе сразу скажу... - нависает надо мной, заглядывая мне в глаза, а я таю, видя его так близко, ощущая жар его тела, тот ни с чем не сравнимый приток адреналина, стоит только оказаться рядом с ним... только сейчас понял, как соскучился, как мне не хватало его.
Порывисто приподнимаюсь, вплетаю пальцы ему в волосы, срываю резинку, откидывая ее куда-то в сторону и... целую, сжимая в пальцах пряди жестких волос, сам смущаясь своей решимости. Правда, меня тут же возвращают обратно на диван.
- Я не закончил.
- Ты еще и не начал, - приподняв бедра, трусь об его член, видя как он зло сводит брови, как морщит лоб и это никак не вяжется с блеском его глаз и импульсами исходящего от него желания.
- Ян... - вновь целую, почему-то сейчас говорить совсем не хочется. - Ян, - вновь отрывается от моих губ, опускаясь ниже, и утыкается мне в шею, трется о воспаленную от возбуждения кожу носом, коротко целует, заставляя меня скулить сквозь зубы и тихо сходить с ума от невозможности получить большее.
Пока он собирался с мыслями, сжимая пальцами мои бедра, а я методично стягивал с него штаны... за дверью послышались чьи-то шаги. Я, пересравшись, что это мелкий, скидываю расслабленного Клима на пол, резко сажусь, пытаясь принять естественную позу (пока больше смахивает на писающего мальчика), и жду апокалипсиса.
Клим ржет, обзывает меня ссыкуном и пообещав на всю квартиру, что будет пороть меня нежно, с кряхтением поднимается на ноги, стягивает меня с дивана и, закинув к себе на плечо, тащит в комнату, сообщая, что жрать я бы мог и поменьше.
Часть 26
Утро добрым не бывает, особенно, когда у тебя болит жопа и тебе почему-то холодно. Разлепив глаза, вижу полуголого Клима, сидящего на полу и перебирающего бумаги. Пару минут просто смотрю на него, возможно, ища что-то новое или забытое за два прошедших года, для себя отмечая, что он совершенно не изменился.
- Ян, я че сказать хотел, - откладывает бумаги в сторону, прикуривает и нехотя поворачивается ко мне. Я вижу, как тяжело ему говорить, тем более глядя мне в глаза, но за искренность и честность уважаю. - Ты правильно пойми только. То, что вчера произошло...