2. "...она видит свое лицо в зрачках гадже, смотревших на нее во все глаза - они не видели подобного никогда..." Гадже - человек, воспитанный вне рамок цыганской культуры, не имеющий цыганских качеств и не стремящийся принадлежать к цыганскому сообществу. Но всё-таки обычно «гаджо» практически означает «нецыган».
3. Фьёдор - Федор. Это имя искажено специально, чтобы подчеркнуть чуждость этого героя цыганам.
4. Йолка -Ёлка. То же самое, что и с Фьёдором.
5. "...Джелем, джелем, лунгонэ ромэлэ дромэнса,.." Надеюсь, ссылка сработает, https://www.youtube.com/watch?v=WQctE5hYEeI&feature=youtu.be и вы сможете прослушать это трек (к сожалению, именно тех слов я не нашла, но знайте, в этом отрывке звучит именно эта песня)
Чужая свадьба
9 апреля, 1787 год, Старо-Татарская слобода, берег нижней части озера Кабан. Поздний вечер, почти ночь.
- Здесь так красиво, барин! - тихо прошептала ему на ухо Агриппина, разодетая парнишкой. Одеть ее так было единогласным решением всех троих, ведь парень на костыле привлекает меньше внимания, чем девица. Мало ли, может зашиб на работе! А вот на девчонку все смотрят. Глеб через плечо окинул взглядом ее нонышнюю одежку: добрые штаны, армяк, цветастый пояс, шапка-треух светлых волосах да валенки. Ну чем отставной солдат или служка?
- Когда мы одни, можешь звать меня по имени. - девчонка раскраснелась на морозе, но сейчас ее щеки алели совсем по другой причине. Ну, или ему в это хочется верить. - Все люди братья.
- Странный ты, ба.. - он с наигранной суровостью глянул на нее, обернувшись в седле Угля. -...Глеб. Другие нашего брата за людей не считают, а ты... - она потупив взгляд улыбнулась. - ты хороший.
Глеб промолчал в ответ, правя коня прямо в камышевые заросли. Он снял Груню с седла, помогая встать поровнее на грязи - снега здесь уже давно не было, весь стаял к весне.
Озеро было полностью освобождено ото льда, даже не плавали отдельные льдинки по чистейшей глади. Камыши жёлтой косой обрамляли берег и Глеб услышал недалекое хрюканье диких свиней. Недаром, это озеро называется Кабан - раньше по его берегам был высокий рогоз, в котором прятались свирепые животные. Сейчас же из почти перевели на корню местные охотники. Груня с интересом и волнением смотрела, как он снимает свои казачьи сапоги с обмотками и закатывает шаровары много выше колена.
- Ты чего делаешь? - тревожно-любопытно спросила девушка, хромая за ним к воде. Глеб шикнул на нее и, помолясь, шагнул в студеную воду. Ноги будто обожгло огнем, но он упрямо лез в нее дальше и дальше, пока не зашел на глубину чуть повыше колена. - Глеб? - звенящим от страха голоском позвала Груня с берега. Он глубоко вздохнул, упрямо глядя на воду, не убирая пальцев с посеребреного топора. Дело надо было делать, а не стоять как дурак по колено в морозной воде!
Наконец, он увидел, как что-то мелькнуло в середине озера, и поплыло к берегу. Груня уже не звала его, только смотрела на воду, покачиваясь на костыле, как спелая рожь. Мужчина был ей искренне благодарен - если бы звала, было бы куда страшнее.
Невысокая волна обожгла его ноги точно огненный язык: Глеб срочно зашевелил пальцами, перебирая ими по илистому, глиняному дну. Он осторожно оглянулся на девчонку и коня, показывая им, что все так и надо.
Наконец, рядом с ним, на расстоянии двух или трех аршинов показался тусклый свет - и на свет вылезла огромная голова, с длинными темно-зелеными волосами и чешуйчатой кожей. Она открыла берюзово-желтые глаза с крупным, рыбьим зрачком и ухмыльнулась.
Глеб сглотнул кислую рвотную слюну, когда она подошла поближе: из черной воды показались стан и плечи, покрытые безобразной чешуей, она была голой, и волосы ничуть не прикрывали ее грудь, хоть тварь этого и не стеснялась. Резко запахло прелыми листьями и старым, слежавшимся за многие годы жизни на дне, илом.
- Мальчишка... - она обнажила раздвоенный язык. - Чего надо?
- Вы не платите оброка. - обреченно ответил Глеб Су Анасы, покачиваясь на промозглом ветру, как назло дующим из-за спины твари. Дышать было невозможно. - Не помните положенного срока!
Мать воды подошла к нему еще ближе: великанша находилась в воде всего по щиколотки. Она достала золотой гребень, принявшись охорашивать спутанные за зиму волосы, распространяя вокруг отвратительную кислую вонь.
- Я не помню оброка? А сколько рыбы, сколько кабанов я притащила местным людишкам? - она фыркнула, с силой дернув непослушную прядь. Глеб отступил назад к берегу на шаг, стараясь размять закоченевшие ноги. Заболеет он, как есть заболеет! - Ты зазнался, щенок!