9. «...При деревне Полдневой и деревни Кладовой...» - до сих пор существующие поселения. Речь идёт о знаменитом Паскакушкинском золотом прииске
10. «... Даже в родном Переяславле, пока он звался так, Глеб не любил это дело...» - речь идёт о Переясла́вле-Ряза́нском, в 1778 году переименованном в просто Рязань.
11. «...Вас проведет княжна Щербатова, не говорите с ней, просто следуйте...» - реальный человек, княжна Дарью Фёдоровна Щербатова. Будущая жена Мамонова.
12. Гофмейстер - управляющий царского двора. В России в соответствии с введённой в 1722 году Табели о рангах, гофмейстер являлся придворным чином 5-го класса. В ведомости древних российских чинов, представленной в 1721 году Петру I по его повелению, чин гофмейстера сопоставлялся с древними российскими чинами стряпичево (повара) и степенного ключника(он заведовал продовольствием и ключами). В обязанности гофмейстера входило управление дворцовым хозяйством и штатом придворных. В дальнейшем чин гофмейстера был перемещён в 3-й класс Табели о рангах.
13. "..."Чижовское подворье", поздний вечер, почти ночь..." - комплекс реальных трехэтажных зданий в Москве. Он начал так так называться в 1842 году, по фамилиям купцов первой гильдии братьев Гавриила и Алексея Васильевичей Чижовых. Это не входит в таймлайн, но мы здесь и не историки.
14. "...ему про их путешествие из Петербурга в Москву..." отсылка на книгу А.Н Радищева "Путешествие из Петербурга в Москву" (1784—1789 годы написания). Она рассказывала о бедности крестьян и резко осуждала политику Екатерины, за что позже Радищев отправится в 6-летнию ссылку в Сибирь.
Язычница Авъя
7 ноября, 1470 год, Прикамье, базарная площадь в Перми Великой.
- Держи тварь! Держи ее, рыжую суку! - Авъя не дергалась. Зачем лишний раз провоцировать народ, кормивший ее, пока она не стала обузой.
Сегодня день ее смерти. Не заслуженной - она немногих свела в могилу.
Не отомстила за всех, за семью, за соседей, за убитых младенцев, подвешенных над огнем на лосиных жилах, прямо в колыбелях.
Авъя стояла в одной рубахе, гордо не опуская медную голову. Она знала, какие мерзкие взгляды кидают на нее здесь, знала, как мужчины, засаленные, грязные, оборванные жаждут ее тела и внимания.
Того, что ей приходилось давать, переступая через себя. Девушка улыбнулась им, и подмигнула толпе с помоста.
Шаман двигался быстро - и не уследишь за ним, и не успеешь от него убежать. Тормозят его торбоза по пыли на узкой улице, где лежали уж первые тела тех нелюдей в черных длинных робах, пришедшие их "крестить" и нелюдей с оружием, охраняющих черных.
Авъя только могла наблюдать со стороны за отцом, сидя на высоком Лове, спрятанная ото всех его песней, да обнимая своего Ээрена-сироту, сделанному всего несколько дней назад.
- Ведьма! - крикнула женщина из толпы. - Совратила моего, и радуется! - Авъя улыбнулась еще шире, холодно посмотрев на кричащую. Муж ее стоял рядом, тупив бычьи глаза на нее, ту, что сейчас повесят, если Авъя ничего не предпримет.
А что делать? Что делать, чтобы спастись? А надо ль спасаться?
Всё громче и громче звучало пение старого шамана, все быстрее и быстрее била его колотушка по бубну, и все больше и больше врагов падало под его натиском песни. Он не призывал Богов, не просил духи Лебедя и Оленя пронести его душу на небо, нет.
Отец убивал, и делал это быстро, как отрубают головы рыбе. Одно точное движение торбоза по земле, один нужный звук - и человек уж мертв.
Он танцевал танец смерти, танец Гагары. А нелюди все ложились и ложились перед ним, и Авъя смотрела на всех и тихо плакала, отворачиваясь от красной стены внутренним оком.
- Шлюха-мамошка! -закричала другая. Муж ее крутил шапку в руках, изредка поднимая взгляд к груди Авъи и опуская вниз.
Палач молчал. Девушка знала его давно - он приходил после каждой своей казни, выпрашивал у нее мази для больной матери, ну и конечно же ее благосклонности. Он был наверно лучшим из всех них.
Не считая, конечно, Ярослава. Он был лучшим из них: красивым, но глупым и богатым. Ах, жаль что этот увалень догадается выпить сразу еще браги, и потом за кустом всю ее выблюет на пол, вместе с зельем?
А план же был идеален! Он берет ее замуж, они переезжают в Новгород, и она изводит половину народа! Кто на барыню подумает? Так нет же, надо было его девке глупой вмешаться, выпей мол и выпей!
Вот он, Гундыров сын стоит, со своей суженной-дурой: длинная русая коса, светлые глаза-льдинки, вечная скука во взгляде. Разве эта девка Авъе ровня?