- Неверная! - она не молится ни одним богам. Богов нет, есть лишь люди и их пороки, их придумки и домыслы. Раньше, в далеком детстве, она верила в Зарни ань, Золотую Бабу, что осталась далеко в лесах, за Каменным Поясом...
- Доченька! - глухой крик, она знает, что глаз поднимать нельзя, иначе смерть затащит ее к себе, защитная песнь оставшаяся от отца падет под ее натиском. Слезы тихо катятся по щекам, неслышно, но упрямо.
Девочка слышит звук спущенной стрелы - и хрип.
- Целуй крест! Может еще замолишь грехи! - она рассмеялась громко и заливисто, как тоненький серебряный колокольчик, ведь кричала ей это попадья с поповной - гнусные, разбалованные женщины.
Авъя наклонила голову набок, совсем как ворона, и произнесла:
- А что есть грех? - попадья аж покраснела от ее наглости. - По заветам, меня должны сжечь, а не вешать!
- Позорной девке-мамошке - позорна смерть! - крикнула молоденькая поповна.
Ведьма опустила глаза. Мамошка. Права девчонка, правы все бабы, кто ее так зовет.
- Ты можешь еще покаяться, ведьма. - на помост взошел поп. Черная ряса ряса зашуршала по доскам, Авъя стряхнула медно-рыжие волосы с лица, внимательно взглянув на него.
- А ты не хотел каяться, когда ко мне под юбку лез? - он отшатнулся от нее и замолчал, отойдя назад. - Эй, Стенька! - палач поднял на нее голубые, полные усталости глаза. - Руки мне не вяжи!
- Не положено, шаманка. - он обвязал ее запястья толстой пенькой. - Я постараюсь закончить быстро... - тихо добавил он, накидывая веревку на ее шею.
- Да вешай эту змеюку! - Авъя вдруг задрожала.
Поднялся ветер, закачались деревья, и, как показалось пленнице, застонали сами горы. Толпа взревела с новой силой - никому не хотелось стоять на холоде, даже ожидая ее смерти - нечастого развлечения среди местных.
- Чего копаешься!
- Быстрее!
- Ослабь веревку на руках, прошу тебя, Стенечка. - зашептала Авъя. - Я же помогла тебе, когда мать твоя чуть Богу душу не отдала? Ослабь, сделай мне последний подарок! - палач выдохнул воздух, зашел ей за спину, надевая мешок на голову. - Пожалуйста... - он погладил ее по спине, по прядям волос, выбивающимся из-под рогожи, но веревки не ослабил.
Авъя поняла, что ее глаза заслезились от страха. Сработает ли договор с тварью, если у нее завязаны руки? Или же она сойдет в Нижний мир, на тысячу лет уйдет из Среднего?
Она взошла на баклажку, поддерживаемая палачом за локоть. В какой-то миг, пленница чуть не упала, но тут же была поймана Стенькой. Авъя на секунду почувствовала его ладони на своих запястьях.
- Догнивай же в мерзости, Ведьма! - крикнул поп откуда-то с боку и под ее ногами пропала подставка.
Авъя повисла на веревке.
***
- Куда девица плывешь? - Авъя раскрыла глаза и забултыхлась в воде. - Эй-эй! Не дергайся! Не всплывешь потом!
- Где я? - голос громоподобно засмеялся. - Это ты, Омöль? Пришел за моей душой?! - она захлопала руками по воде, пытаясь перевернуться со спины на живот и плыть. Только куда можно уплыть, если вокруг темень и тишина - да такая, что ничего даже собственного плеска.
Подожди-ка, а почему плеска-то нет?
- Нет, дура! Ты - это я! - перед Авъей засветилось ее собственное лицо, только старше, с ярко-зелеными глазами вместо привычных карих, и с крашенными в черный головой. Эта Авъя плыла по точно такой же реке, но была не в жалкой изодранной белой рубашонке, а в темно-синем сарафане с зеленым отливом, ее черные волосы были сплетены в косу, на конце ее ленты, не то красные, не то зеленые. А на голове её - батюшки-святы! синий кокошник!
***
Тело на веревке задергалось, перебирая в воздухе сильными смуглыми ножками. Толпа затаила дыхание - сейчас, вот прямо сейчас ненавистная ведьма-разлучница умрет!
- Давай-давай, тварь! Неча мужиков наших уводить и детей травить!
Ветер взвыл совсем по звериному, горько и протяжно, как брошенный матерью ребенок.
***
- Как так? - черная Авъя нахмурилась. - Я выживу? Договор с Омöлем сработал?! - черная Авъя нахмурилась еще сильнее. Помолчав несколько секунд, она сухо проговорила.
- Нет никакого Омöля. - она откинула черную - шириной в две руки! -косу за плечо, только и звякнули тяжелые медные серьги. - Договор ты заключила с Хозяином местных нечистых, что им представился.
Рыжая Авъя ошалело уставилась на нее.
- Как это нет? А его Гагары, а Олени и Лоси, что с ним шли? - черная Авъя вздохнула, как вздыхают старики, смотря на своих непутевых внуков.