– Понимаю. Но ты ведь не оставила его умирать, не смотря на всё, что он натворил. Ты пыталась вылечить его. Ты простила меня, хотя я всячески унижала тебя, оскорбляла, пыталась убить твою дочь. Ты умеешь быть всепрощающей, сестра. И ты должна суметь простить дочь за то, что она пошла против тебя, захотела снова стать обычной девочкой, даже если это испортило ваши отношения. Ведь я уверенна в том, что она любит тебя и, что глубоко в душе сожалеет о поступке, который совершила. И ты должна пойти, и попрощаться с другом, быть с ним до конца, чтобы потом не сожалеть о том, что могла сделать, но не сделала из-за ненависти к себе.
Склонив голову набок, Вероника посмотрела сестре в глаза и спросила:
– А, что если я не выдержу его мучений? Что если я сбегу?
– Не сбежишь. Ты стойко выдерживала все препятствия, которые были на твоём пути, значит выдержишь и это. Тем более, ты там будешь не одна. Я пойду с тобой.
– Правда пойдёшь? – удивленно спросила Ника.
– Конечно. Он и мой друг тоже, к тому же я должна ему. Он присматривал за мной всё то время, пока я осваивалась в бункере.
– Тогда идём туда. Сейчас.
– Идём.
Выйдя из комнаты, Вероника и Лера тут же встретили в коридоре бежавшего к ним охранника, который принёс им новость. Соня в бессознательном состоянии была доставлена в медицинский пункт, куда Ева уже вызвала их обеих.
Эпилог
В расстроенных чувствах, девушки мгновенно кинулись за парнем. Вбежав в помещение, они встретили мать, стоящую рядом с кроватью Сони, которая была под капельницей, а на другой кровати лежал Кирилл. Мельком взглянув на друга, Ника заметила, что выглядеть он стал намного хуже, чем в их последнюю встречу, а это означало только одно – времени у парня осталось не так много, как она думала ранее. Постаравшись на некоторое время оставить все скорбные мысли на втором плане, девушка переключила всё внимание на дочь и подбежав к её кровати, взглянула на Еву, спросив требовательным тоном:
– Что с ней?
– Вообще-то, я надеялась, что ты мне это скажешь.
– Я?!
– Ну да. Это же твоя дочь поступила сюда в бессознательном состоянии через десять минут после вашей разборки перед всем бункером!
– Ты уже в курсе? – удивленно спросила Лера у матери.
– Естественно. Уже весь бункер судачит о том, что моя падчерица и её отпрыск оказались монстрами, а я разрешила им остаться тут, подвергнув опасности всех выживших. Так что Вероника я думаю с твоей стороны было очень недальновидно обсуждать ТАКОЕ в коридоре, да ещё и у всех на виду.
Раздражённо дёрнув плечом, девушка холодно проговорила:
– Плевать я хотела на твоё мнение. Сейчас меня интересует только моя дочь, ясно?!
– Которая наплевав на собственную мать и умирающего Кирилла выпила лекарство и теперь становится человеком?
– У нас возникло недопонимание.
– Из-за вашего «недопонимания» умрет невинный парень, ты ведь понимаешь это?
– Да понимает она, понимает! – прокричала Лера. Зачем ты издеваешься над ней?!
– Я кажется не с тобой сейчас говорю. А ОНА должна понимать последствия всех совершенных ею действий.
– И кто как не ты должна тыкать её в эти последствия.
– Я не тыкаю, а довожу до сведения, что с поставленной задачей она не справилась и её взбалмошная, глупая дочь своим собственным эгоизмом убила невинного человека.
– ХВАТИТ! – прокричала Вероника. Я не нуждаюсь в твоих «наставлениях», ясно?! Я и без тебя знаю, что облажалась и назад пути нет! Так что, если тебе хоть чуточку меня жаль, то пожалуйста прекрати это.
Вздохнув, Ева подошла к Веронике и сев с другой стороны кровати, в притворно-успокаивающем жесте положила руку ей на плечо, ответив:
– Ну во-первых, у меня не было каких-либо намерений обидеть тебя. Так что, если я всё же это сделала, то прошу прощения за свой «тяжелый» характер.
Усмехнувшись, Лера громогласно ответила:
– Ага, как же!
Скосив глаза на девушку, женщина демонстративно прокричала:
– А ВО-ВТОРЫХ! Я думаю парня ещё можно спасти.
Недоуменно посмотрев на мачеху, Ника спросила:
– То есть, как? Соня ведь выпила лекарство, у нас больше ничего нет.