Я не могла в это поверить, и поэтому спросила у мамы, чтобы она точно спросила у дедушки, правда это или нет. Может он ее выкинул сам или отдал кому-то?
И знаете, что? Это оказалась правда. Когда мне рассказала мама, что дедушка попросил друга отвезти ее в другую деревню и выкинуть, часть меня как будто умерла. Я не могла остановится плакать от такого предательства со стороны дедушки. Ведь он всегда мог сказать, что заберите, отдайте ее кому-нибудь другому, найдите ей нового хозяина. И для меня бы это не была проблема, я бы забрала ее к себе.
В тот момент у меня разбилось сердце на мелкие кусочки. Я плакала навзрыд, как будто потеряла часть себя, как будто я потеряла ребенка. Я жалею до сих пор, что отдала дедушки, нужно было ее оставить себе, как подсказывало мое сердце.
Я в растерянности решаюсь позвонить отцу и все ему рассказать, и попросить о помощи. Мы поехали с ним искать ее, нашли объявление женщины с Люси, которая видела ее на днях. Мы связались с ней, и она сказала, что ее подобрали, и сказала у кого она сейчас.
Мы нашли ее. И не представляете в каком виде она была. Она была в ужасе и страхе от предательства. Ее глаза были наполнены болью. Она жила зимой на улице и бродяжничала практически месяц. Не передать слова, как я чувствовала себя виноватой перед ней. Я была готова для нее на многое. Никогда и ничего подобного я не испытывала к собаке. Она была моим другом. Она была частью меня. Мне казалось, что мы понимаем друг друга по взгляду.
Я чувствовала, как предала ее, что все это из-за меня. Я понимала, что это уже вторая собака, которую я предала. Я чувствовала невероятную боль, как будто мое сердце с особой жестокостью разрывают на куски. Я видела, как месяц жизни на улице ранил ее. Мне невероятно больно было на нее смотреть. В ее взгляде читался непередаваемый ужас, который с ней творился этот месяц. Я не могла перестать себя корить. Я никогда и не перед кем не чувствовала себя настолько виноватой.
Мы забрали ее, я увезла ее к себе домой. И тут началось страшное. Месяц жизни на улице дал о себе знать. У ее началась пищевая агрессия, она рычала, если ее ругали. Она грызла и крушила все на свете.
Я попросила сестру и маму мне помочь с Люси, с ней тоже гулять, с ней посидеть где-то, что дайте мне только время устроиться, что я пройду всю медкомиссию и буду везде с ней заниматься. Я куплю ей клетку. Я начну ее дрессировать больше, приучать к прогулке. И они согласились до того момента, как она рыкнула на мою сестру.
Я умоляла потерпеть, я уже практически все прошла, как однажды, придя домой я не обнаружила, что ее нет дома. Я была в панике, и смятении. Я узнала от мамы, что пока меня не было, она по-тихому отдала ее своей знакомой, потому что она якобы укусила мою сестру. И тут мое сердце разбилось окончательно.
Я знала о проблемах с поведением у Люси, ясное дело, этот ребенок побывал на улице. Ее поведение было непредсказуемым. Как можно было не подумать о чувствах бедной собаки?
Меня предала моя мама. Опять. Снова эта ситуация. Снова не подумали о моих чувствах. Я расценила все это, как предательство вдвойне. Она знала, как я отношусь к собаке, как я ее искала. Она знала, как эта я безумно переживала из-за Прады и Люси, но все равно так поступила. Я чувствовала невероятную пустоту в душе. Мой мозг начал заблокировал эту боль. Я чувствовала, как лежу на дне бездны, которая меня засасывает.
Сколько всего я в нее вложила, и перечеркнула все то, о чем мы с ней говорили. Я умоляла ее.
Для меня собаки никогда не были игрушками, т.е. у меня категоричная политика. Взял ответственность за собаку неси ее до конца, пока собака не умрет от старости. Я считаю это правильным до сегодняшнего дня.
Нельзя раскидывать собак налево и направо, потому что собака что-то не так сделала, а ты ее другому не учил. Это живой организм, у которого тоже есть свои чувства. Они так же чувствуют предательства, как и люди.
Я плакала, очень плакала. И тут я поняла, что все это какой-то конец. Меня практически все предали, все растоптали мои чувства. Они растоптали меня. Я поняла, что не могу жить рядом с таким человеком, которому плевать хотел на меня, и что я испытала в те моменты, когда ее искала, как я ее нашла. Так легко и просто.
Я сказала, что все я съезжаю. Я сниму квартиру. Я выдвинула условие – говори, где Люси, и я ее отвезу своей бабушки. И я буду знать, что она в порядке, она не голодная, она жива. Но при этом всем я съезжаю. Либо не говори, но я все равно найду ее, и съеду, но больше ты меня никогда не увидишь, потому что я не смогу тебя просить за это. И возненавижу тебя за это.