— И что было дальше? — не выдержала я, забыв и приличиях, и том, что ещё недавно искала способ сбежать из этого дома.
— Самое страшное: ожидание. Ведьма увела дочь в лес на поляну для таинств, заявив, что если кто-либо последует за ними, то ритуал не подействует. Три дня и три ночи терпеливо ждал с лачуге у входа в рощу. Не было ничего ужасней в моей жизни — надежда то покидала меня, то вновь манила обещанием того, что скоро мы с Леночкой будем вместе. Я не ел, спал урывками, сидя на крыльце, будто верный пёс. Казалось, почти не смыкал веки, но всё равно пропустил появление дочери. Помню лишь диск луны, заливавший всё вокруг густым молочным светом, Леночка стремительно скользила, словно купаясь в нём. Тогда не поверил своим глазам: она и ребёнком не любила физические нагрузки, а тут бег, да ещё и после болезни. Но знал точно, что теперь она точно была здорова. А затем на месте моей любимой девочки вдруг появилась огромная белая волчица, будто сотканная из этого мертвенного света. Тогда я понял всё.
Антон Павлович трясущимися руками поднёс опустевшую чашку ко рту. Его высокий лоб был покрыт испариной, а губы посинели.
— Что стало с той ведьмой? — меня не очень интересовала судьба Лены, куда важнее узнать о таинственной госпоже Шуанг и почему она не оставила себе артефакт.
— Я не знаю. Дочь ничего не стала рассказывать о том, что произошло на поляне. Ни словом не обмолвилась, хоть и так и этак выспрашивал. Просто вышла ко мне и сказала, что теперь всё будет хорошо, и нам пора домой. Честно говоря, в тот момент и не думал о ведьме, всё не мог на свою Леночку наглядеться. А уж когда она в аэропорту спросила, как провезти талисман, чтобы его не регистрировать, стало как-то не по себе.
В этот момент мысли в моей голове неслись с небывалой скоростью, но в разном направлении, перепрыгивая друг через друга, разбегаясь в стороны, словно играя в чехарду. Слишком мало информации, слишком много событий для последних дней. Мне было необходимо время, чтобы разложить всё по полочкам, нарисовать схемы, вычленить причинно-следственные связи. Но меньше всего мне нравилось то, что именно я почему-то оказалась в эпицентре этого странного торнадо, которое было готово снести всё на своём пути. Но матушка научила меня использовать попутный ветер, даже если он пытался дуть в другую сторону. Дорога кицунэ не может быть ровной и прямой, нам приходится бродить незаметными странными тропами. Главное — не запутаться и не заблудиться. Но вот сейчас мне казалось, что я сбиваюсь в пути.
— И где же теперь артефакт? — спросила с максимально безразличным видом.
Хозяин не услышал моего вопроса, дыхание его стало прерывистым, схватившись рукой за сердце, он медленно начал сползать со стула.
— Антон Павлович, вам плохо? Опять сердце! — Мрак, только что сидевший рядом со мной, в одно движение перемахнул половину комнаты и склонился над мужчиной. — Алиса, что ты сидишь? Скорую вызывай! Срочно!
Глава 18
— Юлия Петровна, ну, успокойтесь! Перестаньте плакать! — Мрак накапывал горничной, раскачивающейся на кухонном стуле, в кружку резко пахнущую жидкость. — Вы же слышали, что сказал врач: ничего страшного, но обследование надо провести, именно поэтому Антона Павловича и забрали.
Я с сочувствием посмотрела на бледную зарёванную женщину. Было видно, как она привязана к хозяину. Оно и понятно, своей семьи никогда не было, вот и жила интересами других. Она трясущимися руками взяла протянутую чашку и недовольно поморщила нос.
— Ненавижу запах валерьянки, меня от него мутит! — безапелляционно заявила, отодвигая ёмкость в сторону.
Ай-да тётка, а характер то стальной. Кажется, знала, как привести её в чувства. Интересно, где бы я припрятала бутылочку мадеры в этом доме? Заглянула в несколько кухонных шкафов под удивлёнными взглядами оборотня и горничной. А вот и она, родимая! Я победоносно потрясла в воздухе найденным пузатым сосудом.