Я оказался на уроке английского, всё в порядке.
Но здесь читали не комиксы. Здесь читали Анну Каренину.
И снова мне не повезло.
Прежде всего, в этой книге было десять тысяч страниц. Во-вторых, все её уже читали, а я — нет. В третьих, если я стану читать её, то и за миллион лет не пойму, что там происходит.
— Так как ты последним пришёл в класс, Амстердам, — сказал учитель, — то будешь читать первым. Начинай со страницы сорок семь.
Я сел на место и пошарил кругом.
— Ммм, сэр, — я не знал фамилии учителя. — Ммм, у меня нет книги.
— Ну, конечно, у тебя её нет, — вздохнул учитель. — Робертсон, не будете ли вы так любезны одолжить свою книгу Амстердаму?
Робертсон оказалась девушкой, которая сидела рядом со мной. И что это такое с учителем? Он называет всех только по фамилии.
Девушка передала мне книгу.
— Благодарю вас, Робертсон.
Девушка искоса посмотрела на меня.
Мне показалось, что ей не понравилось, как я её назвал. Но я понятия не имел, как её зовут. Я до этого никогда в жизни её не видел.
— Страница сорок семь, Амстердам, — повторил учитель.
Я открыл книгу на странице сорок семь. Посмотрел на неё и сделал глубокий вдох.
Страница вся была заполнена длинными словами. Трудными словами. Словами, которых я не знал.
И длинными русскими именами.
Я понял, что сейчас покажусь всем круглым дураком.
Буду читать по одному предложению, сказал я себе.
Но трудность состояла в том, что эти предложения были очень длинными. Одно предложение занимало целую страницу!
— Ты собираешься читать или нет? — строго спросил учитель.
Я сделал глубокий вдох и начал:
— Молодая княжна Кити Щерб… Щерба… Шербет…
Робертсон хмыкнула.
— Щербацкая, — поправил меня учитель. — Не Шербет. У нас уже были эти имена, Амстердам. Ты должен знать их.
Щербацкая? Даже после того, как учитель произнёс это имя, я всё равно не смог бы повторить его. У нас никогда не было таких слов в седьмом классе на упражнениях по произношению.
— Робертсон, читайте вместо Амстердама, — распорядился учитель.
Робертсон взяла у меня книгу и начала громко читать. Я старался понять содержание. Там было что-то про поездки на балы, и про каких-то парней, которые хотели жениться на княжне Кити. Словом, обычная чепуха для девчонок. Я зевнул.
— Скучно, Амстердам? — спросил учитель. — Постараюсь тебя немного развеселить. Может, расскажешь нам, в чём смысл этого предложения?
— Смысл? — повторил я, как эхо. — Вы хотите сказать, что оно значит?
— Именно это я и сказал.
Я решил немного схитрить и потянуть время: когда-то же должен закончиться этот глупый урок?
— Ммм… значит… что это значит? — бормотал я, делая вид, что крепко задумался. — Ну, это значит… Там один…
Все ребята повернулись на своих местах и смотрели на меня.
Учитель начал постукивать ногой.
— Смелее, мы ждём.
Что мне оставалось делать? Я не имел ни какого представления о том, что там происходило. И нашёл самый простой выход.
— Мне нужно выйти в туалет, — сказал я.
Все рассмеялись, кроме учителя. Он округлил глаза.
— Ну, иди, — разрешил он. — И на обратном пути задержись у кабинета директора.
— Что?
— Ты меня слышал, — сказал учитель. — Ты приглашаешься к директору. А теперь вон из класса.
Я вскочил и выбежал из класса. Боже мой, до чего же противные учителя в этой средней школе!
Несмотря на предстоящее наказание, я был рад, что ушёл из класса.
До чего же мне хотелось вернуться обратно в свою школу и снова стать нормальным мальчиком!
Я шёл по коридору, отыскивая кабинет директора. И нашёл: дверь с матовым стеклом. Надпись гласила:
МИССИС МАКНЭБ, ДИРЕКТОР
Стоит ли мне входить? — раздумывал я. Она ведь только накричит на меня.
Я было решил повернуться и уйти, но заметил: ко мне кто-то приближается.
Тот, кого я меньше всего хотел бы видеть.
— Вот ты где, негодяй! — Это был тот громадный парень, которого я встретил этим утром. — Сейчас я набью тебе рожу!
5
Ох!
И вдруг кабинет директрисы показался мне не таким уж страшным. Этот парень, кем бы он ни был, не посмеет меня там тронуть.
— Когда я с тобой закончу, тебе потребуется пластическая операция! — проревел парень.
Я открыл дверь кабинета и юркнул туда.
За столом сидела крупная седая дама и что-то писала.
— Да? — сказала она. — В чём дело?
Я подождал, собираясь с духом. Зачем это я здесь?