- Нет, ничего, еще есть пять минут. Где ты работаешь? Немного провожу тебя, - я взял его под локоть, он напрягся, но не сделал никакой попытки освободиться от моей руки. - Пешком пришел сюда или приехал?
- Я на автобусе, - охотно отозвался он, - работаю довольно далеко отсюда, восемь остановок. Но провожать меня не надо, я хорошо запомнил, как идти. Дойду один. Спасибо вам за все. Вы были так добры ко мне...
- Минуту, подожди, - он сделал шаг вперед, но я остановил, чуть крепче сжав его руку в своих. - Мы ведь увидимся с тобой еще? Ну, если ты не против?
- Я рад, - он прошептал эти слова почти благоговейно. - Хотел и сам у вас спросить, но постеснялся, так как чувствовал себя неловко. Вы же понимаете, у меня немного возможностей с кем-то встречаться. И я подумал, что у вас, возможно, кто-то есть, супруг или жених.
- Нет, я свободен, - как ни старался ни о чем таком не думать, но было мерзко ощущать себя подонком, - во сколько ты заканчиваешь, где работаешь? Могу я проводить тебя до дома? Я беспокоюсь, вдруг вчерашний негодяй снова тебя напугает?
- Вы правда этого хотите? - незрячие глаза взглянули на меня с детским восторгом. - Вы первый, кто сказал мне так. Цветочный магазин на улице Хелен, в шесть тридцать, вам удобно? Я буду ждать вас, господин.
- Не надо называть меня господином, просто Виктор, можно Вик, - ласково поглаживая его по руке, сказал я. - А ты мне так и не сказал своего имени.
- Я Кэйси. Кэйси Иден. До свидания... Виктор...
Я наблюдал за ним, как он идет. Довольно неуверенно, ведь место для него чужое, часто постукивая перед собой тростью. Закрыл глаза, чтобы представить, как же это - быть слепым? Ужасно. Безнадежно грустно. Несправедливо. Я поднял руку и дотронулся до своей обезображенной щеки, подумав, что уж лучше быть таким, как я, но видеть солнце.
Слепца обидеть просто, обмануть тем более. Кэйси беспомощный, словно ребенок, сразу поверил мне и ни на минуту не усомнился. Наверно думает, что я хороший человек, а если бы узнал всю правду обо мне, конечно, был бы в ужасе и оттолкнул меня. Да, я мерзавец, вознамерившийся просто попользоваться им, но он безумно возбуждал меня, и останавливаться я не собирался. Во мне уже бурлила кровь, дыхание участилось, в штанах сделалось тесно, - я был на взводе только от дурацкого пожатия руки, от запаха его волос! Этот омега будет мой! Конечно, не сегодня, слишком рано, однако и тянуть не стоит. Чем дольше буду я тянуть, тем больше риск разоблачения. Как говорится, куй железо, пока горячо. Я непременно завалю его в постель и наслажусь невинным телом, а уж потом мне будет все равно, пускай и узнает, каков я есть на самом деле!
В кармане куртки что-то было. Я осторожно вытащил и посмотрел. Два пирожка, завернутых в прозрачный целлофановый пакет и маленькая записка: "Я сам испек, пожалуйста, покушайте". Достал один и сунул в рот, - как вкусно, просто обалдеть! Последний раз я ел такие пирожки в нашем приюте, и пек нам их добрейший повар дядя Стефан... У этих был точно такой же вкус, и горло мне перехватил внезапный горький спазм, - я вспомнил свое далекое уже сиротское детство...
***
- Кэйси, я здесь! - дождавшись, когда хозяева цветочной лавки опустят тент и уйдут в дом, окликнул я "своего" омегу. - Пойдем. Ты можешь положиться на меня и не стучать своей тростью. Я доведу тебя до дома в полной сохранности.
- Спасибо, Виктор, - охотно принимая мою руку, отозвался он. - Так мы гуляем только с братом, но редко, потому что он все время занят.
- Так у тебя есть брат? - насторожился я. - И вы живете вместе?
- Нет, его квартира довольно далеко от моей, и видимся мы редко. Он работает на двух работах, чтобы накопить денег мне на операцию. Я часто говорю ему, чтобы не напрягался так, сумма требуется большая, нам никогда такую не собрать, и донора ждать долго, но он не слушает меня и заставляет волноваться за его здоровье... Ой, извините, не хочу вас загружать своими проблемами. Лучше расскажите о себе. Кто вы и из какой семьи? Сколько вам лет?
- Да что рассказывать? Семья моя очень богата, но мне пришлось уйти и жить отдельно. Борьба за власть и за большие деньги всегда безжалостна, - я вдохновенно врал, подумав, что капнуть на омежью жалость будет только на руку моим планам. - Мой сводный брат меня сильно подставил, а отец поверил и лишил наследства. Так что я все потерял и работаю сейчас простым водителем, перевожу цемент. Но не отчаиваюсь, я ведь молод и здоров, к тому же свободен от всяких обязательств, что еще желать от жизни?
- Да, вы сказали верно, - грустно отозвался он, - деньги большое зло, но кто их не имеет, тот бесправен и лишен надежды.
- Какая требуется сумма на твою операцию? Возможно, я смогу помочь, у меня есть небольшие сбережения.
- Ну что вы, господин, мы же с вами почти незнакомы. Как я могу принять от вас деньги? Не стоит говорить об этом.
- Кейси, мы же договорились, что будешь называть меня на ты?
- Простите, но мне трудно сразу это сделать. В последнее время я мало с кем общаюсь, только с хозяином, где арендую квартиру, и на работе. Друзья по школе и по курсам флористов как-то незаметно потерялись из вида и мы почти не встречаемся...
- Тебе, наверно, одиноко. Можно мне приходить к тебе почаще?
- Но я слепой, вы зрячий. Вам быстро со мной наскучит, Виктор.
- Ты зря так думаешь! Я в ранней юности два года помогал таким, как ты, был волонтером. Мы можем разговаривать о всяком, гулять, вместе ужинать. А хочешь, сходим в Луна-парк и покатаемся на каруселях?
- О, правда? Было бы неплохо, я был там давно, еще ребенком. Брат обещал со мной сходить, но времени у него на это нет, - глаза омеги загорелись восхищением. - Я был бы очень благодарен вам... тебе, если бы ты выбрал время. Наверно, очень устаешь за смену?
- По всякому бывает. У меня выходной послезавтра. А у тебя?
- В субботу? У меня короткий день, до двух часов. Это не будет слишком поздно?
- Нет, парк работает до вечера, успеем. Тогда я буду ждать тебя возле твоей работы.