Когда мы подошли к ее подножию, в кабину заходили первые пассажиры.
Сильвия тихо охнула сквозь зубы и махнула головой вверх.
Вот так встреча! Пятеро из наших попутчиков оказались до желудочных колик знакомы: по трапу поднималась первая группа…
6.2
Столпившись внизу лестницы под недоуменными взглядами циклопов, мы заворожено проводили взглядами бывших однокурсников.
- Дела-а… Фортуне – скучно? - задумчиво протянул Марк.
- А может, - Сильвия нервно хихикнула, - они туда, куда и мы? И с теми же заданиями?
- Вряд ли, - покачал головой маг.
Я просто промолчала, затылок начало ломить от тупой ноющей боли. А потому тратить на бессмысленный разговор силы не хотелось – они мне пригодятся не более чем через десять минут и куда по более весомому поводу.
Сильвия явно нервничала. Марк – тоже, хотя усиленно старался не подавать вида. Спасало одно – говорить о своих заданиях до их завершения не принято, хотя напрямую и не запрещалось. Поэтому и первая группа, и мы, могли с чистой совестью молчать, переводить тему или в открытую посылать подальше слишком любопытных коллег.
В перелетную кабину я заходила замыкающей, до последнего оттягивая этот неприятный момент. Тридцать деревянных ступеней лестницы остались позади. Я глубоко вдохнула, как перед прыжком в глубокий ледяной омут и шагнула вперед.
Помимо воли на лице возникла широкая ухмылка – чрезмерная римская роскошь пробралась и на драконьи рейсы? Ай да папа!
Впрочем, отца я понимала. Рим и скромность понятия не совместимые по определению. Рим – это город, где самый последний бедняк на вырученные от сдачи мочи ассы покупает… нет, не хлеб. Зачем? В Риме его всегда можно найти бесплатно. Он покупает - раба.
Пусть сам хозяин будет спать на подстилке из лежалой соломы, а туника его представляет собой одну большую заплату, главное, что теперь и ему есть, кем понукать. Главное, что теперь у него есть живая вещь, которой будет еще хуже, чем ему. Последнему из последних в Реме.
А потому надо соответствовать. Тем более что драконьими рейсами пользуются люди далеко не бедные и требующие соответствующих условий: несколько десятков диванчиков, легко превращались в кровати; устланный дорогими коврами пол, задрапированные шелками стены, небольшие трехногие столики, каждый из которых представлял шедевр столярного и кузнечного искусства. И множество валиков, подушечек и пледов.
Первая группа уже успела удобно разместиться, заняв пять центральных диванчиков, устланных коврами и подушками. Заметив нас, они почти синхронно повернулись в нашу сторону – видно как и мы не ожидали такой скорой и интригующей встречи.
Я коротко кивнула Мелифе и Флоре, складывая ладони в круг-приветствие. И сразу же прошла дальше, выискивая свободный а, главное, тихий, укромный и темный уголок.
Хотят, пусть общаются хоть до посинения, пытаясь по обмолвкам, обрывкам фраз, жестам что-то выяснить друг у друга.
Я еще толком не успела восстановиться после вчерашнего боя с атлантом и вынужденной частичной трансформации. Но совсем скоро мне станет еще хуже. Головная боль тупыми сверлами уже раздирала мозг. Необходимо как можно скорее обновить щиты и выпить так необходимые сейчас зелья.
Не успела я дойти до приглянувшегося диванчика с мягкими подушками-валиками, как буквально упала на них. Чужое мощное сознание буквально сбило с ног. От направленного ментального возмущения такой силы в глазах потемнело, в ушах раздался невыносимый звон, во рту стало сухо, гадко и терпко.
Я тихонько застонала.
А ведь ничего страшного не происходит, всего лишь любопытный дракон пытается познакомиться с новыми попутчиками. Остальные если что и почувствовали, то вряд ли придали значение едва заметному дискомфорту. Я же была совершенно оглушена и дезориентирована.
С усилием приоткрыв глаза я увидела, как Мелифа и Флора сидят, прикрыв глаза и улыбаются, здороваясь с драконом. А после вновь возвращаются к разговору со спутниками. На несколько мгновений я ощутила приступ дикой черной зависти: как же это несправедливо!
Впрочем, что жалеть о том, чего у меня не было, нет и неизвестно когда будет. Если… будет… Тартар, прочь дурацкие мысли!