План-планом, но реализация у него не очень. Меня и правда мутит на ухабистой дороге. Не так сильно, как в первый раз, но все-таки.
— Что вы за звери? Девчонка беременна! Дайте ей прийти в себя на ровной земле!
— Ага! А я летал на Луну, но только со мной все в порядке!
Заметно, что не долетел, приложившись и башкой, и лицом.
Но авто все-таки останавливается, свернув с основной трассы.
Мы оказались в каком-то лесу, который я бы назвала красивым из-за обилия кленов вокруг. Все-таки не о том я думаю и совсем не так, как раньше. Значит, это правда, что у беременяшек мозги набекрень. А ведь только второй месяц пошел. Что потом? Я начну свистеть на воробьев?
— Надо пройтись чуть-чуть. Через лес. До свалки. Тачка ждет нас у другого подъезда.
Мужчины переговариваются, выйдя на улицу. Я слушаю их, раздумываю над побегом и нет-нет, да думаю о том, какие же они все-таки скоты! Всю дорогу им твердили, что женщине плохо! И что сделали они, когда остановились? Пошли курить и отравлять себя и природу.
— Ты же правда беременная? — спрашивает Катя, когда мы остаемся одни в машине.
— Да, — раздражаюсь я, устав чувствовать себя дрянью. — Я что, похожа на шутницу?
Я просто жду ребенка. Я не хотела никому изменять. В моих мыслях не было мысли шантажировать и портить кому-то жизнь.
— Ты не очень похожа на беременную. Была не очень похожа на нее.
Поделом мне.
— Наверное, и я плохо похожу на нее, да?
Я медленно киваю, не в силах сказать: "Да". Вот это поворот!
— От Бурова? — продолжает вопрошать женщина.
— Нет.
— А зачем сказала, что от него? — шепчет Катя, глядя в окно. — Тебя, кстати, как зовут?
— Венера, — выдыхаю я, следя за бандитами у дороги.
— Любопытно. Очень любопытно.
— Что именно?
— Ты, кажется, должна была появиться в моей жизни. Во всяком случае, так говорит карта. А я еще не могла понять, что за фигня?!
Хоть что-то начало проясняться в этой мутной истории, и пусть это касается только меня.
Катерина вытаскивает руку из хомута, протягивая ее между креслом и дверью, чтобы достать ряд кнопок на двери, но замирает, когда мужчины смотрят в нашу сторону.
— Так зачем сказала?
Потому что я наивная балда! Потому что поверила одному говнюку! Решила, что кто угодно, но только Веник не обманет меня!
— Потому что мне сказали, что он – это Кронглев. Там очень запутанная история. Но я искала именно его. Мне надо было увидеть его и понять кое-что.
Я должна объяснить ей все и обелить ее мужика до того, как она узнает, что его нет на этом свете.
Это ужасно! Я не хотела ничего плохого!
— Как-как? — уточняет Бурова, выпрямившись. — Как его зовут?!
— Кронглев Илья!..
— Игорь, — поправляет она, закусив нижнюю губу и вновь потянувшись к кнопкам. — Игорь Станиславович Кронглев.
— Замечательно! — выдыхаю я не без желчи. — Его знают все, кроме меня!
Мне интересно и то, что она делает, и то, что говорит. Это все успокаивает и настраивает на нужный лад. Какой? Собранный. Но только до последних слов.
— Отчего же все, кроме тебя? И ты тоже уже знакома с ним. Всю дорогу просидел впереди тебя!
Хамло и одновременно Галантыш в одном лице и есть Кронглев? Серьезно?
— Это точно он?
— Ага. Точнее не бывает.
— Откуда ты его знаешь?
— Они общались с Пашкой когда-то, — отвечает Катя с некоторой заминкой.
Я смотрю на Кронглева через автомобильное стекло.
Беглого осмотра хватает, чтобы не только оценить достоинства в виде роста и подтянутой фигуры, но и окончательно осознать всю тупость собственной затеи.
Буров был грубияном, а этот не просто хамом, а самым настоящим преступником, похитившим людей посреди белого дня.
Вдобавок ко всему он считает меня шалавеллой, а это очень и очень плохой знак для любимых мало-мальски серьезных признаний.