— Люся, по-моему, тебе стоит вообще не одеваться, — засмеялся кареглазый. — Так хоть на одежде сэкономишь, — продолжал издеваться он.
Потом ловко спрыгнул с огрызка порога и двинулся ко мне. У меня замерло сердце. А он обошел вокруг. Я, напротив, шагнула в сторону.
— Что с тобой? И почему ты себя так странно ведешь? — приближался Алекс. — Может, ты чувствуешь то же, что и я, только боишься об этом сказать?
О чем это он? Я пятилась назад, а когда уперлась спиной в стену дома, он меня обнял за талию. По всему телу промчалась дрожь. А сердце, теперь уже второе, решило присоединиться к первому и тоже замерло. Алекс приподнял мой подбородок, выразительно посмотрел в глаза. Потом отвел взгляд.
— Люсенька! Я тебя люблю! И уже давно. — Как-то обреченно прозвучало это. — С той самой первой встречи, в школьном саду.
Тут он меня крепко обнял. Грудь прижалась к его обнаженному торсу и от прикосновения предательски сжались темные вершинки. Но мне было так спокойно и уютно в его объятиях. Да, он мне тоже нравился, но все же не хотела все ускорять и переводить на иной уровень наши отношения. Мне вполне нравились и прежние, тесные, теплые, дружеские узы. Конечно, они были на уровень выше дружеских, но все же не пересекали определенную границу.
Сейчас же его руки стали гладить изгиб спины, переходя на бедра и попу. Ого! Надо удирать, пока не поздно. Я стала вырываться, но он как-то не особенно хотел меня отпускать. Его дыхание становилось частым и прерывистым, и теперь мужские руки ласкали мои волосы.
— Алекс! — не могла больше ничего из себя выдавить, как будто дар речи потеряла.
Я старалась освободиться от его объятий. Но он, казалось, меня не слышал и не понимал. Рванулась в сторону, высвобождаясь из крепких рук, но зацепившись за обломок крыши крыльца, упала. От падения сбились пряди волос, до этого закрывавшие наготу. Черт, я еще и ногу расцарапала в кровь! Теперь точно было не убежать.
— Люся, что ж ты делаешь? — с сожалением покачал головой парень.
Потом Алекс подошел, помог встать. Посмотрел на меня и, не сдерживаясь, легонько прикоснулся рукой моей теперь совершенно обнаженной груди, а я еле стояла, опираясь на друга, и ничего не могла поделать. Во мне все загоралось огнем. Сердца стали бешено колотиться. Но я нашла в себе силы и остановила эту пытку лаской.
— Люсенька, ты так прекрасна, — шептал Алекс на ухо, и с этими словами он подхватил меня на руки.
Наконец-то мой голос прорезался:
— Алекс, не надо!
— Но тебе же надо как-то в дом попасть, — совершенно спокойно говорил он. — Своим ходом это тебе сейчас точно не удастся. — И понес меня домой.
Что же будет? Допрыгалась, называется. А на что я рассчитывала, щеголяя голышом перед парнем, — что ему будет все по барабану? Мужик он или нет? Вот, и попала. И то уж несколько раз чайноглазый друг это игнорировал, а теперь все, видимо, припекло, сколько уж можно дразниться. По ходу сегодня не мой день. Он вошел в дом через второй вход. В старину, наверно, модно было иметь два входа, со двора и парадный.
— Ты меня хоть убей, но я все равно буду любить тебя, — говорил он по дороге.
Занес в мою комнату, уложил на кровать. Ну, вот я и попалась, вся такая готовенькая, бери — не хочу! Даже время на раздевание тратить не надо. Я ж попыталась отползти к стене, но вздрогнула и сморщилась от боли, прострелившей ногу, там не только царапина. А мой друг тем временем взял леопардовый мягкий плед и накинул на меня.
— Если ты не хочешь, так и скажи. Я ж не насильник какой-нибудь там, — говорил Алекс, доставая аптечку, — Мне хочется, чтобы это было взаимно, а не по принуждению.
— Позволь. — Он молча обработал мою рану, забинтовал и, пожелав спокойной ночи, ушел.
А я осталась обдумывать, как мне сегодня повезло. Мало того, мне как никому повезло с другом, поистине надежным и порядочным человеком, а ведь таких людей весьма мало на этом свете.
— Если понадобится в туалет, постучи в стену. Я приду и помогу, — внезапно вернулся Алексей.