Сначала просто неторопливо. Он боялся неверным движением вызвать страх. Испортить хрупкий расцвет самого утонченного чувства, какое она знала. Несколько мгновений спустя она осмелилась вернуть ему поцелуй. Искушающий. Неуклюжий ответ на давление его губ, подражание ему. Она застенчиво обхватила его шею, оставив крохотное расстояние между пиками своих грудей и его грудью. Рука скользнула ему под рубашку. Дрожащие пальцы расстегнули пуговицу, отчаянно мешавшую дальнейшему исследованию.
Его тело застыло и окаменело. Она почувствовала это. Сердце екнуло. Тогда она пробралась рукой так далеко, как позволяла его рука, обнимавшая ее затылок.
— Прости, — запинаясь, смущенно произнесла она. — Я делаю что-то неправильно?
— Нет, любимая! — Голос странно напряженный. — Ты все делаешь правильно. — Он наклонил голову. Его поцелуй снова утопил ее в желании.
Смутно она угадывала, что происходит. Любовное тепло в ее венах превратилось в расплавленный жар. Гэбриел деликатно, утонченно побуждал ее углубить поцелуй. Его рука обхватила изогнувшееся тело, и рот призывно открылся, его грудь придавила ее болезненно набухшие груди.
Рука Гэбриела прижала к себе ее затылок и спустилась под мышку. Потом обхватила грудь.
— Ох! — воскликнула Райэннон. Жаркая дрожь от прикосновения его руки сотрясала все тело. У нее подгибались колени.
Гэбриел поднял голову, рука уже не ласкала грудь, он обнял ее.
— Если я слишком тороплюсь, — он прижался к ней лбом, — только скажи. Мы пойдем твоим шагом, Райэннон.
Сердце у нее будто превратилось в расплавленное озеро. Он неправильно понял ее движение, но его немедленная реакция удивила и растрогала ее. Она подняла ему навстречу лицо и пробовала своими губами его рот, нежный и убеждающий. Он опять крепче прижал ее к себе. Ее дрожавшие губы раскрылись для него.
Вокруг нее все расплылось в легком тумане. Имело значение только удивительное, бездумное желание, сосредоточенное на Гэбриеле. И изумление, как он заставил ее так чувствовать, тонуть в чувственности.
— Это неправильное место и неправильное время, но какой ад… — бормотал он, придавив ее к подушкам за спиной.
И раньше, чем она могла подумать, он снова целовал ее. Тотчас все мысли разбежались. Вместо них накатывали волны наслаждения.
У нее возникло странное ощущение, будто ее разум отделился от тела, которое в руках у Гэбриела. А она расстегивает пуговицы, чтобы своей кожей чувствовать его.
Его пальцы тоже расстегивали пуговицы и «молнии». Она задрожала, когда его руки добрались до самой жаркой плоти. Он тут же отпрянул.
— Нет? — спросил он. Глаза горят, щеки потемнели.
— Да. — Райэннон вздрогнула и притянула его голову. — Не останавливайся.
Он тоже вздрогнул, потом провел языком тропинку от бегущего пульса на горле к центру груди.
Райэннон закусила нижнюю губу, чтобы остановить крик восторженного потрясения. Она вцепилась ему в волосы и с восторженным удивлением ощутила их шелковистую мягкость. Ей казалось, что она все время переходит на другой уровень существования. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, полный возрастающей интимности, подводил ее ближе к какой-то недостижимой вершине.
Потом Гэбриел перестал ее целовать. Соскользнул вместе с ней на покрытый ковром пол. Подложил под нее подушки и принялся стягивать с нее джинсы, целуя пупок, бедра, лаская ее так, как она и не мечтала.
— Нам нужна постель, — прорычал он. Она поняла, что на нем остались только джинсы. Рубашку он сбросил. Грудь блестела от тонкой пленки пота. Но это было красиво. Она высвободила руку, чтобы коснуться его. Он закрыл глаза и с напряженным лицом балансировал над ней. Его большая ладонь накрыла ее руку и прижала к бешено стучавшему сердцу.
Глаза, полные желания, сверкали чистым серебром.
— Ты уверена, что не хочешь остановиться? — Голос скрипучий и едва слышный. — Потом это будет чертовски трудно.
Райэннон без слов покачала головой. Она была напугана, но все равно ликовала. У нее кружилась голова от нового рода возбуждения. Ее охватило незнакомое переживание — буря чувственности.
— Секунду, — сказал Гэбриел, откинул с ее лица волосы и быстро поцеловал. Он отвел державшие его руки. Она закрыла глаза. Он отодвинулся от нее. Ей вдруг стало холодно. Она услышала, как он открывал и закрывал ящик.
Инстинктивно она заслонила ладонями голые груди. Проснулась слабая тревога. Что она делает? Она понимает, что она делает?