Глава четвертая</p>
<p>
"У меня еще одна пара=("
Телефон тихо завибрировал, показывая уведомление о новом сообщение от Василисы. Текст я увидела, даже не взяв его в руки и выключая блокировки. Сотовый располагался рядом со мной на подоконнике. Он был на беззвучном, а мягкая ткань сумки, на которой он лежал, заглушала вибрацию, но я все равно услышала его. Оторвавшись от созерцания плаката, кинула взгляд на аппарат, после чего снова принялась рассматривать афишу. Красивая.
- Благотворительный бал, - гласила надпись на нем, прочитанная мною вслух. На секунду даже представила себя кружащей по огромному залу в длинном платье с оборочками. Хмыкнула.
Мимо проходили студенты, на которых я не обращала внимание. Поскольку сейчас еще тепло, то многие предпочитали проводить время на улице, близ крыльца, где имелся мини парк с удобно поставленными лавочками. Конечно, было бы удобнее подождать девчонок на этих самых лавочках, но нарываться на глупые шуточки гуляющих в этом самом парке людей не особо хотелось. Так что я предпочла тихий подоконник. Пусть уж лучше просто глазеют. Из-за огромного плаката я видела только ноги мимо проходящих. Одни, кстати, привлекли мое внимание, так как одеты они были в черные "рибоки". С завистью я провожала их взглядом, а хозяин прекрасных вещей нарочито медленно двигался мимо меня, после чего исчез, оставив меня вздыхая. Да, в отличие от Васи, которая из нашей "банды" отличалась не только трезвым умом, но и женственностью, как во внешности, так и в выборе одежды, мы с Женькой полностью соответствовали своим "мужским" именам, предпочитая носить удобные джинсы и кроссовки, чем ходить на каблуках и таскать платья. Выпускной был исключением, когда, скинув свое мужское одеяние, мы все-таки оделись подобающе. Наши с Женькой отцы даже слегка прослезились, увидев занятную картину. А мамы...
Сердце сцепило грустью при воспоминании о красивой женщине со светло русыми волосами и карими глазами.
Клацнув зубами, я снова посмотрела на плакат, в надежде отвлечь свои мысли от женского образа. И у меня получилось. Только это было не благодаря плакату, а недавно увиденным мною рибокам. Которые теперь стояли напротив меня и я в который раз пожалела, что не имею возможность одеть свою любимую обувь, которая располагалась у меня на тумбочке в прихожей.
Телефон снова издал тихий звук, отвлекая меня от черных кроссовок.
"Маруся, я скоро буду".
Закатила глаза. Женькин отец частенько любил слушать шансон. И вот, в один из вечерков он дал послушать дочери один старый и любимый всеми алкоголиками трек, где главная героиня была моей однофамилицей. С тех пор подруга частенько называла меня "Маруськой", напевая совсем дурацкий, по моему мнению, мотив.
Боковым зрением уловила какое-то движение возле себя и, посмотрев вниз, удивилась, так как теперь мне была предоставлена возможность разглядеть черные кроссовки намного ближе. По хорошему материалу и идеальным швам было понятно, что обувка дорогая. Взгляд мой переместился вверх на темную макушку, которая выглядывала из-за плаката. Нахмурившись, я решила не отвлекаться на хозяина дорогой обуви, продолжая изучать бумагу в своих руках, надеясь, что он уйдет сам. Но, по всей видимости, человек не совсем доходящий, так как моего нежелания заводить разговор не понял, и, к моему раздражению, поднялся на носочки. Теперь, выглядывала не только макушка, но и задорно блестящие карие глаза. Решив, что на этот раз он поймет, я подняла лист с афишей повыше, скрываясь от любопытных глазенок.
- Может, отстанешь? - не выдержала я, так как кареглазый все равно продолжал выглядывать над краем плаката, как бы высоко я его не поднимала. - Чего надо?
- Как дела? - спросил веселый голос из-за бумаги.
- Чего надо? - не ответив, буркнула я, убирая лист и складывая его в сумку. Лицевую сторону старалась не показывать парню.
- На танцульки собралась? - весело поинтересовался Данил, кивая на сумку. Черт, заметил.
- Нет.
- А зачем тогда...
- Нет, - оборвала его. Парень, казалось, не замечал моего угрюмого настроения, явно направленного на него. Нагло сдвинув мою сумку в бок, он уселся рядом со мной.
- Как дела у тебя? - снова переспросил он, широко улыбаясь. В карих глазах светился неподдельный интерес.
- Замечательно.
- Кстати, симпатичная сережка, - добавил он, смотря на мой липовый пирсинг. - Мне нравится.
- Да что ты прицепился как банный лист?! - взорвалась я. - Пошел отсюда. Ну-ка, ну-ка, - начала толкать его в бок, принуждая его тем самым слезть с моего подоконника. Моего потому, что я заняла его первой. Но все мои попытки были тщетны. Исходя из огромной разницы в весовой категории, скинуть парня мне не удалось. Да что там, он даже на сантиметр не сдвинулся, восседая, словно нерушимая гора.
- Смешная ты, - хихикнул он, наблюдая за моими манипуляциями и возмущенными фырканьями.
- Оборжаться просто.
- А еще грубиянка.
- Охренеть какая еще, - да, не зря Женька называла меня "хреноязычной". А все из-за моей тяги применять данное слово в любых ругательствах.
- Вандалка еще.
- Мне пнуть еще раз? - невозмутимо заметила я, отчего брюнет замолчал. Сморщившаяся моська была явным доказательством того, что заработать еще один синяк ему не хотелось. А то, что синяк у него с первого раза, я просто уверена.
- Да ладно тебе, - состроил он обиженную мину. - Я пол помыл, между прочим.
Несколько секунд обмозговывала сказанное им, а после чего, откинувшись, расхохоталась, представляя, как хромой парень орудует половой тряпкой.
- Ух, - проговорила, отсмеявшись. - Так ты пришел за похвалой? Молоде-е-ец! - хлопнула его по плечу. При этом силы я не рассчиталась и я даже пожалела парня, когда моя ладонь со звоном приземлилась о его лопатку.
- Странные у тебя проявления одобрения, - поморщился он.
- Сам нарвался, - теперь улыбалась я, заметив, что на нас смотрел каждый проходящий мимо. - Так чего тебе?
- Я это, дружить хочу... - выдал этот ненормальный.
- Чего? - снова рассмеялась я. - Жить?
- Нет, я серьезно, давай будем друзьями? - он смотрела на меня вполне серьезно, отчего ситуация перестала казаться смешной. Ну, почти.
- Друзьями? - переспросила. - Ты чокнутый?
- Не совсем, - снова эта милая улыбка, от которой начинало сводить скулы.
- А ну послушай меня, мальчик-улыбочка, - язвительно сказала я. - Во-первых, на коих чертях сдался ты мне в друзьях, во-вторых: что бы ты там не сказал, ответ - нет.
- Но почему?