«Не бойся — они уступят тебе дорогу».
Он уже на практике показал мне приемы, о которых рассказывал в своем кабинете, и оставил меня одного, не забыв напомнить о том, что сегодня нужно убрать помещение.
«С этим мне никогда не справиться», — подумал я и осторожно открыл маленькую деревянную дверь загона.
Цыплята устремились назад. Я быстро закрыл дверь загона и проверил, не убежал ли какой-нибудь цыпленок. Потом я осторожно стал пробираться сквозь кучу копошащихся и пищащих желтых комочков. Несколько цыплят даже умудрились взобраться на мои ботинки. Я до половины вытянул из загона задвижку и загнал цыплят в заднюю половину. Двух совсем маленьких мне загнать не удалось. Я поймал этих цыплят — они были очень теплые на ощупь, их сердечки учащенно бились, — и бережно опустил в общую кучу. Потом я задвинул обратно задвижку и принялся чистить загон. Это была адская работа! Боль в мышцах еще долго давала о себе знать. Через пару недель я уже мог различать породы кур и безошибочно называть их. Гюнтер хорошо натаскал меня, а после того, как я повозился немного с утками и гусями, совсем освободил меня от ухода за цыплятами.
Первый «золотой фазан», которого я обслуживал, сразу спросил:
«Ты хорошо различаешь здешних кур?»
«Ясное дело!» — ответил я.
«Можешь выйти со мной?»
«Да, конечно».
«Скажи — это куры-несушки?»
Он показал на кур, бегающих по участку.
«Это курогуси», — сказал я.
«Куры или гуси?»
«Оба», — ответил я.
Краешком глаза я заметил появившегося позади меня Гюнтера. И осмелел. В моем голосе послышались нахальные интонации.
«Если на несколько дней оставить кур и гусей одних, случается неприятность, и в результате получаются курогуси».
Гюнтер подошел поближе. Мне показалось, что наша беседа очень заинтересовала его.
«Такого не может быть», — засомневался «золотой фазан».
«Почему же, вполне может. Это как смешение рас. Но, слава Богу, они не евреи и не цыгане».
«Золотой фазан» сначала посмотрел на Гюнтера, потом снова на меня.
«Парень говорит ерунду?» — спросил он Гюнтера.
«Ну почему же. Правда, он несколько сгущает краски, но в основном верно».
После этой беседы Гюнтер снова отвел меня к цыплятам.
«Мы же договорились, что ты не будешь упоминать ни о своем происхождении, ни о своем прошлом», — упрекнул он меня.
«Но ведь я не сказал об этом ни слова».
«Перестань вообще говорить о евреях. Ты можешь наткнуться на какого-нибудь дурака, который начнет тебя расспрашивать».
«Но я же продал ему кучу цыплят. И все — будущие несушки».
«Они приходят, чтобы покупать. И покупают много, на всю катушку. Нынче ведь не клиент король, а продавец. Поддерживай в бараке чистоту. Можешь немного пошутить с клиентами. И все будет нормально».
Мне доставляло удовольствие разговаривать с этими людьми и притворяться, что я такой же, как они. Иногда мне снились кошмары: я проговорился, и шеренга «золотых фазанов» целится в меня из пистолетов. Но утром я начисто забывал об этих видениях, а работа нравилась мне все больше.
Я часто получал подарки. Однажды клиент даже подарил мне наручные часы, которые я с гордостью носил, пока их не украли.
На столе в кабинете Гюнтера лежали книги с рекомендациями по уходу за домашней птицей. Эти книги мне разрешалось брать домой. Теперь я знал, что существует 260 пород кур: большеногие куры, куры-производители, куры-гокко, фазанообразные куры, к которым относились и наши домашние куры. Узнал я и о том, что у кур водятся блохи, которые чаще всего сидят в перьях на крыльях.
Гюнтера просто трясло, когда я рассказывал клиентам о куриных блохах.
После моих рассказов они начинали рыться в перьях купленной курицы, выискивая блох. Я помогал им в этих поисках, в результате чего клиенты приходили к выводу, что на нашей птицеферме за курами прекрасно ухаживают. У моих постоянных клиентов выискивание блох вошло в привычку. Иногда, когда Хотце заезжал за мной или был в гостях у Гюнтера, тот исподтишка демонстрировал Карлу наши занятия.
Некоторые клиенты вытаскивали из карманов маленькие гребенки, чтобы поискать блох с их помощью. Это произвело большое впечатление на других покупателей, и Гюнтер уже подумывал — хорошо бы делать маленькие гребенки и продавать их клиентам.
Однажды один из постоянных покупателей, кажется, обергруппенфюрер, попросил меня помочь ему доставить покупки к нему домой. Я сел в его «мерседес» и вместе с ним доехал до Эркнера. Его жена настойчиво приглашала меня остаться у них обедать. Я остался и мог внимательно рассмотреть это «львиное логово».