Иллюзия покрутилась по комнате, посидела на диване, постояла у камина, даже залезла в гардеробную, мельком заглянула в ванную, и почти уставшая повалилась на кровать. Она купалась в запахах прошлого.
К сожалению, усталость хоть и была приятная, но брала своё, а глаза стали закрываться сами собой. Легкая дремота убаюкивала, тело потихоньку уплывало в сон.
Её безмятежный сон был нарушен стонами. И это было рядом. Да что там, рядом, стоны доносились с той же кровати, на которой она спала. Рядом с иллюзией разливалась не боль, а страсть. Ярким доказательством тому была тряска самой кровати, характерные шлепки тел, и эти протяжные стоны. Это что такое происходит? А как же она? А ёй? А её? Нет, ну это же полное безобразие!
––Милый, ты как всегда великолепен, – прощебетало совсем близко от иллюзии, и она взвыла от такой несправедливости.
–– Нетрудно быть таким, когда рядом лежит роскошная женщина, знающая все мои слабости и предпочтения, – почти мурлыкал мужчина, и опять послышались такие сочные по звукам поцелуи.
У бедной иллюзии чуть обморок не случился от вселенской подставы. А может она ошибается, и здесь сейчас сексом занимается кто-то другой, а не Александр Крестовский. К примеру, его сын Михаил, мог спокойно покувыркаться с любой своей подружкой. Не прокатило…
–– Сашенька, твои слова нектар, твои ласки бальзам для души… – продолжал чувственно стонать и нести весь этот любовный бред, женский голос.
–– Как ты хороша, ещё хочу… – вторил ей мужской баритон.
И это бла, бла, бла, то есть вся божественная ерунда, эротическая связка слов, сопровождаемая движениями тел, продолжалась почти два часа. Иллюзия была в шоке, хотя нет, она была в истерике. Вообще-то это ей были обещаны секс и удовольствия.
Кажется, кто-то совсем не был в курсе личной жизни своего мужа. Из замка он не выходит! Подумаешь! Да ему и тут хорошо безвылазно! Иллюзия была готова уже зарыдать от отчаяния, когда всё, наконец, закончилось.
Эта красотка, хамка белобрысая, ещё в ванне покупалась, и вышла из неё голой прямо в спальню! Бесстыжая! А как он мял её груди!
Ох, это горе какое-то смотреть на такие притягательные извращения.
Только когда за этой развратницей закрылась дверь, граф решил оглянуться на кровать, и тут же нахмурился, пытаясь получше рассмотреть плавающую прозрачность. Немного постоял замерев, а потом, чуть поддавшись вперед, пораженно спросил.
––Ты кто?!
––Твоё наваждение, – всхлипывая от обиды, пробулькала иллюзия
––Кто?! – удивленно воскликнул граф. – Дожился, уже наваждения реветь начали. Что?! Совсем жизни нету?
––Никакой, – рыдала она, просморкавшись в одеяло.
––Может помочь?
Иллюзия на мгновение даже оторопела. Он, что? Серьезно такой неутомимый, или прикидывается? Нет, вряд ли он ей сейчас поможет, а потому просипела.
––Вот ещё!
––Ну, надо же. У меня ещё и наваждение обидчивое. А спросить можно? Ты наваждение чего?
––Эротического наслаждения… – еще раз высморкалась иллюзия и горестно вздохнула.
Вот тут уже подвис граф, но всё же решился уточнить.
––Так что тебя не устроило? Всё прошло даже лучше, чем я ожидал. Спасибо за твоё присутствие.
––Ууу, –взвыла иллюзия и растаяла.
И первой кого она увидела, проявившись, была её хозяйка Зара Филимоновна. Вот именно ей она и пролила свои слёзы.
Ведьма глубоко вздохнула. Так значит, да?! Сволочь графская совсем обнаглел. О своей подлости, которую иллюзия должна сотворить с графом, Зара Филимоновна тоже решила не вспоминать категорически. Он виновен! И всё тут!
– 4 –
Александр Крестовский завалился спать, укрывшись одеялом с головой. Но сон, хоть и был крепким, оказался коротким.
Ему снился дождь, почти что ливень. Он шумел тихо, спокойно, монотонно. И ещё эта всё пронизывающая сырость. Очень хотелось согреться, протянуть руки к огню, высохнуть не только с наружи, но и там внутри. Слишком неприятный сон, но просыпаться было ещё неприятнее, потому как действительность была намного хуже.