— Мой питомец — это сова, профессор. Она со мной в спальне не живёт и в уходе каком-либо особом не нуждается.
— Ясно, и я спрошу вас ещё раз, Вы уверенны в том, что готовы?
— Написавший «Маленького принца» Антуан Де Сент Экзюпери на его страницах сказал, " Мы в ответе за тех, кого приручили". И я его, — Гарри кивнул в сторону устроившегося у него на руках и явно пригревшегося малыша, — в ответе за него, я поднял его с пола и…
— Ясно, что ж, моё разрешение у вас есть, а что до вас, Аргус, вы можете идти, о вашей привычке от них избавляться я знаю, как и о том, что животина ваша их по всему замку прячет. И раз уж она сама принесла его мальчику, и быть по сему и не вам, Аргус, препятствовать, идите, — взмахнув палочкой и отменив ранее наложенное заклинание, произнесла МакГонагалл.
— Вы не понимаете, он же…
— Вы, кажется, на слух жалуетесь, обратитесь к Поппи, пусть она вас проверит, — безапелляционно произнесла как отрезала довольная своим решением МакГонагалл. И обернувшись к Гарри, продолжила: — Вам необходимо решить насущные проблемы. Малыш ещё мал, нуждается в уходе. Закажите всё необходимое почтой, и не дай вам Мерлин я узнаю, что вы нерадивы.
— Я приложу все усилия, профессор…
— Лучше бы вы на зельях их приложили. Тролль за троллем, и что прикажете с вами дѣлать?
— Профессор, к практике по зельям я патологически неспособен, хотите я вам всю теорию хоть сейчас отвечу?
— Мне отвечать не нужно, лучше бы вы…
— Так Профессор не спрашивает вовсе, — горячо перебил своего декана Гарри, и сообразив, что именно сдѣлал, потупился: — Простите, мэм, я не хотел, но профессор Снейп меня и вправду не спрашивает. Вся теория у него только слизеринцам, а зелье сварить у меня не получается. Я не знаю как так, всё в точности по рецепту, я даже секундомер у Малпеллера заказал. Не реагирует оно. Должно цвет поменять, не меняет.
— Идите уже, Поттер, на следующем уроке контрольная и только попробуйте мне запороть, в отличии от зелий она дѣлается письменно.
— Конечно, профессор, благодарю за предупреждение, — с горячностью поблагодарил своего декана мальчик и чуть не пулей вылетел в коридор. Как до спальни добрался — не помнил, а там, устроив малыша на подушках, принялся за поиски бланка заказа. Внезапно раздался хлопок и явившаяся ему и зашедшему минутой ранее в спальню Симусу, закутанное в полотенце с гербом Хогвартса ушастое нечто с поклоном сообщило.
— Госпожа профессор декан Гриффиндора велела вам передать. Молоко с яичным желтком, а также напомнить, что вам стоит поторопиться с заказом. Но если закончится, просто позовите Тинки, и Тинки принесёт ещё молока.
— Спппасссиба, — выдавил из себя Гарри, а существо тем врѣменем оставило бутылочку и с в точности с таким же хлопком как появилось, исчезло.
Ноябрь пролетел будто бы не было. Семестровые экзамены, а что собственно экзамены. У первого курса их разве что только Гермиона и боялась, всё порывалась приятелям с Гриффиндора помощь оказать. От помощи что Гарри, что Невилл стоически, как истинные джентльмены отказывались. А до Рона девочке дѣла и вовсе практически не было. Окрыления от первого успеха тому, дай Мерлин на недѣлю хватило, и после достучаться до него было уже практически что невозможно. И как итог, девочка с куда большим интересом переключилась на куда как более интересное. А именно на вечно замотанные скотчем очки одного вечно лохматого брюнета. Очки она исправно чинила, а указанный выше брюнет их столь же исправно ломал. Как-то раз прямо на уроке у неё на глазах. Они сползли, он их совершенно машинально поправил, и всё, развалились в смысле. Это было непонятно, загадочно, и вообще всячески занимательно, да и Гарри масла в огонь своим молчанием подливал. Так до Рождества и развлекались, Гермиона искала, предполагала и пыталась разговорить, тогда как Гарри либо молчал, либо на древность оправы жаловался. Она, мол, разве что короля Артура не пережила, вот мол и не держится нифига. Следствием именно этой его, и надо признать, что даже аргументированной позиции стало то, что на Рождество он получил новые, прямоугольные, с матово серебряной оправой и с запиской, мол если и эти сломаются, то тогда… Что именно «тогда» в письме не говорилось, но и так было понятным, что Гермиона с него попросту не слезет. Зато теперь было понятно, чего это она перед отъездом его злополучные очки разве что не обнюхала, мерки снимала. Новые очки Гарри использовал максимальнейше осторожно, и даже к Флитвику на каникулах подходил, просил проверить, не закляты ли. Маленький профессор сильно удивился, но оправу проверил и через минуту постановил, что чар на оной нет. То, как облегчённо выдохнул услышавший его вердикт ребёнок от него, естественно, не укрылось, ну да мало ли, с тем и разошлись. Гарри на улицу с близнецами в снежки играть, а профессор к себе, и только находившийся в это же врѣмя в учительской профессор Снейп пробурчал что-то на тему совершенных бездарностей.