Целую Ваши ручки, в то место, где загорели.
Ваш
Четв<ерг>, 3 июля <1908 г.>
Сейчас получил Ваше письмо, и очень огорчен дурным поведением Вашего бока. Пожалуйста, не хворайте: это совсем не хорошо. Погода же такая хорошая, надо ею пользоваться. — Я жду Вас, а приехать к Вам, правда, не могу [412]: пока еще я наработал страшно мало, гораздо меньше, чем следует, и это приводит меня слишком часто в раздражительное состояние. А это — не умно. Лучше останемся при прежнем предположении, что на этот раз Вы приедете ко мне. Вы не написали, когда приедете. Пожалуйста, напишите. Если Вы согласны, и если ничто не изменится, то в понедельник [413], от 2 ½ до 3 дня я буду ждать Вас на том же месте, где мы пили оршад, в Café de France (так он, кажется, называется? наверху; рядом с магаз<ином> Суворина) [414]. Так? хорошо? напишите, пожалуйста, заблаговременно. Если почему-нибудь мы разойдемся, т. е. что-нибудь помешает мне или Вам быть в этом кафе в условленное время, то проезжайте, пожалуйста, прямо в Суйду, в Ельцы [415]. Очень буду ждать.
Стишки из Пелеаса [416]пришлите, французский текст, — переведу, если сумею. — До свиданья. Желаю счастливых и веселых настроений. Целую ручки, правый глаз и левый глаз. Жду хорошего письма.
Ваш
<Петербург. 17 августа 1908 г.>
Писем никаких нет. Еду в Суйду. Очень жду Вас в среду [417]. В 2 часа буду на вокзале непременно. Пожалуйста, не надуйте. Гораздо лучше и складнее все будет, когда все поскорее устроится. Не надо, дорогая, ненаглядная Настичка, сердиться на меня, когда я спорю. Это не от капризов, — их у меня нет, — а уж так надо. Надо верить мне и себе, — так будет гораздо лучше, милая дерзилочка. Целую всё, и еще что-нибудь.
Совсем Ваш
<18 августа 1908 г.>
[418]
Миленькая, я уезжаю из Суйды; сказал трогательное прощай от Вас всему, что Вам здесь было приятно. Очень жду Вас. В среду [419]непременно буду на Финл<яндском> вокзале в 2 часа. Очень надеюсь, что Ваша такая огорчительная строптивость исчезнет, и Вы будете тою, как Вы по существу и есть, милою, славною, умною, дорогою, хорошею, — а дерзилочкою только для других, нехороших. Целую нежно и крепко всё, что можно, — глазки, щечки, ушки, затылочек и всё остальное.
Совершенно Ваш
<Меррекюль. 17 июля 1910 г.>
[420]
Милая Малимочка, как Ты путешествуешь? У нас всё в порядке. Я только что вернулся на дачу, с поездом 11,55 ночи. Матрас шел багажом, даром. Для Тебя два письма лежат здесь, — одно из Старой Руссы, другое от Антика [421]. Денег не присылали. Погода пасмурная, но дождя нет, тепло и мило. На Невском вчера встретил Сомова [422]. Он все в городе. Собирается к нам приехать, когда Вы вернетесь. Целую крепко.
<Меррекюль. 14 июля 1911 г.> Четверг.
[423]
Милый Малим, сегодня получил еще одно Ваше письмо, но вообще Вы пишете мне очень мало. У нас вчера были Вячеслав Ив<анович>, Вера Кон<стантиновна> и Марья Мих<айловна>, с 6 ½ до 9 час. [424]Восхищались нашею дачею, видом с верхнего балкона. Вяч<еслав> Ив<анович> читал свои стихи. Сегодня получилось письмо: Сусанна Христофоровна [425]приехала и зовет нас на шоколад в 4 ч. сегодня. Но без Вас мне было очень скучно ехать, и я предпочел сидеть за своими работишками. — Татьяне Ник<олаевне> и Ник<олаю> Ник<олаевичу> поклон. Надеюсь, что Ольге Николаевне вы передали мои поздравления и пожелания [426].
<Петербург. 20 сентября 1912 г.> Четверг.
Миленькая Малим, здравствуй! Как ты приехала, благополучно ли? [427]Я очень беспокоюсь, что тебе будет холодно, — у нас погода самая отчаянная. Всю ночь ревел ветер, вода сильно поднялась, сегодня с утра идет мокрый снег, и температура 0°. Если и около Москвы так же холодно, то, пожалуйста, закрывайся теплее и, самое лучшее, купи себе что-нибудь из теплой одежды.
Вчера, вернувшись с вокзала, я занялся отправкою своего письма в разные газеты. Сегодня оно появилось только в вечерней Биржевке; посмотрим, что будет завтра [428]. — Сегодня был у меня интервьюер из Петербургской газеты, спрашивал меня о том, кому живется хорошо в России; я продиктовал ему несколько строчек; не знаю, не ухитрится ли он все-таки переврать [429]. — Звонился еще один газетчик из «Театра» [430]; хочет прийти завтра говорить о кризисе театра, назначил ему прийти в 2 часа. — Обедала Александра Николаевна [431]. В ее банке ей денег сегодня не выдали, потому что во вторник рассматривались только заявления, поданные раньше этого дня; но ей обещали выдать деньги в эту субботу. После обеда сыграли 2 партии в шахматы, а потом Ал<ександра> Ник<олаевна> поехала в Лесной. — Вот и все здешние дела.
Звонился к Мейерхольду, — ему лучше, и 25<-го> уже он пойдет на репетицию [432]. — Не знаю, Малим, записан ли у тебя номер телефона, который нам сказали в балете; на всякий случай сообщаю: 117,50 (Кончаловская, кажется). Московский телефон Серг<ея> Ал<ексеевича> Соколова [433]159,92, а адрес его Моховая 10, кв. 17. — Татьяне Николаевне мой сердечный привет. Малима крепко целую много раз.
Посылаю 3 вырезки:
1. Из Речи ст<атья> Философова [434].
2. ―˝― веч<ерней> Бирж<евки> мое письмо, и
3. ――˝―― конец беседы [435].
<Петербург. 21 сентября 1912 г.> Пятница.
415
Суйда (Воскресенское) — село в Петербургской губернии, южнее Гатчины (Варшавская железная дорога). Сологуб жил там летом 1908 г.
416
Пьеса Мориса Метерлинка «Пелеас и Мелизанда» (1892) в переводе Ан. Чеботаревской вышла в свет в издательстве «Польза», В. Антик и Кº (М., <б. г.>) в серии «Универсальная б-ка» (№ 82). О высылке корректуры перевода издательство оповещало Чеботаревскую 28 июля 1908 г. (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 20).
420
Датируется по почтовому штемпелю; отправлено в Финляндию (город Вильманстранд, Лаппенранта; переслано в Гельсингфорс).
421
Владимир Морицевич Антик (1882–1972) — основатель и руководитель издательства «Польза», выпускавшего массовую серию «Универсальная библиотека». Речь идет о письме секретаря редакции издательства «Польза» от 8 июля 1910 г., в котором оговаривались гонорарные условия печатания переводов пьес Мориса Метерлинка, романа «Голгофа» Октава Мирбо и драмы «Новый кумир» Франсуа де Кюреля, выполненных Чеботаревской (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 20).
422
Художник Константин Андреевич Сомов (1889–1939), автор портрета Ф. Сологуба (1910; Гос. Русский музей).
423
Датируется по почтовому штемпелю. Отправлено в Москву по адресу сестры жены — Татьяны Николаевны Чеботаревской (Конная площадь, детская больница Морозовых). С 6 по 15 июля Сологуб отправил жене по тому же адресу еще 8 писем, в основном на открытках, незначительных по объему и содержанию.
424
Вяч. И. Иванов, В. К. Шварсалон (1890–1920) — падчерица Иванова, позднее его третья жена — и М. М. Замятнина (1865–1919), подруга покойной жены Иванова Л. Д. Зиновьевой-Аннибал и домоправительница семьи Ивановых (жившей в это время в Силламягах Эстляндской губернии, поблизости от Меррекюля). Отклик Иванова на эту встречу — стихотворение «Vox populi» (16 июля 1911 г.), посвященное Сологубу (см.:
426
Н. Н. Черносвитов и его жена О. Н. Черносвитова, сестра Чеботаревской (см. о них с. 221–222 наст. изд. [в файле — раздел «О. Н. Черносвитова. Материалы к биографии Федора Сологуба» /вступительная статья/ —
427
Письмо отправлено по адресу земской больницы на станции Подсолнечная Николаевской железной дороги (под Москвой), где лечилась Чеботаревская.
428
«Письмо в редакцию» Ф. Сологуба содержало следующее заявление: «В своем письме, напечатанном 19-го сентября в газете „Речь“, г. Ф. Батюшков, полемизируя с Д. Ф., счел нужным сделать выпад и против меня и заявил, что не выступать же ему в роли босоножки в „какой-нибудь пьесе Сологуба“. Не понимаю, как возникла у г. Ф. Батюшкова такая мысль; ни о чем подобном я его никогда не просил; напротив, если бы мне привелось узнать, что г. Ф. Батюшков изъявляет желание исполнить роль босоножки в моей „какой-нибудь“ пьесе, то я настойчиво просил бы режиссера и дирекцию не потворствовать такой фантазии и дать дорогу молодым силам» (БВ. Веч. вып. 1912. № 13153. 20 сентября. С. 8). Письмо Сологуба опубликовали также газеты «Обозрение театров» (1912. № 1856. 21 сентября. С. 11) и «Театр» (1912. № 23. 21 сентября). В тех же номерах «Театра» и «Обозрения театров», в которых было обнародовано это «письмо в редакцию», перепечатано и письмо Ф. Батюшкова из «Речи», включавшее фразу, которая задела Сологуба: «Г. Ф. упрекает театральный комитет за то, что он „заседает“, т. е. читает пьесы. А что другое ему делать? Не выступать же в роли босоножек в какой-нибудь пьесе Сологуба à grand clouds?»
429
Интервью с Сологубом в «Петербургской газете» в ближайшие после этого дни не появилось.
432
Ср. газетное сообщение: «Здоровье В. Э. Мейерхольда не поправляется, и репетиции в Мариинском театре ведутся без него» (Петербургская газета. 1912. № 260. 21 сентября. С. 5). Мейерхольд в это время ставил в Александринском театре пьесу Сологуба «Заложники жизни» (премьера — 6 ноября 1912 г.).
433
С. А. Соколов (псевдоним — Сергей Кречетов; 1878–1936) — поэт, критик, руководитель издательства «Гриф».
434
В статье «Театральные заметки» (Речь. 1912. № 258. 20 сентября) Д. В. Философов, касаясь вопросов о руководстве казенными драматическими театрами, обратил внимание на историю постановки «Заложников жизни» Сологуба в Александринском театре: «…пьеса Сологуба проскочила случайно и не через петербургский комитет. <…> Не при помощи интриг молодые режиссеры должны „добиваться“ постановки пьесы Сологуба, а вся дирекция, в полном составе, вкупе с заведующим репертуаром и театрально-литературным комитетом, должна совершенно сознательно и последовательно устанавливать связь с современной литературой, привлекать новые силы к работе».
435
Окончание беседы с Ф. Сологубом в «Биржевых ведомостях». См.: Аякс <Измайлов А. А.> У Ф. К. Сологуба // БВ. Веч. вып. 1912. № 13151. 19 сентября; № 13153. 20 сентября. Перечисленные вырезки приложены к письму (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 264. Л. 24–27).