– Почему решил, что он именно с третьего? – снова донеслось из под мышки.
– Для второго слишком борзый, – фыркнул я, получив немало удовольствия при ошарашенной физиономии парня. – Для четвертого – слишком мелок. Нашивки [20]на груди нет, так что пятый и выше отпадает, и остается только третий.
– Ясно. Но рожа его мне все равно знакома. Гдето я ее уже видел… слышь, мелкий, ты, случаем, не из рода Регилль?
– Эй, да ты прямо напрашиваешься на тумак! – внезапно вызверился на меня старшекурсник и качнулся вперед, угрожающе стиснув мою мантию. – Кто там у тебя еще говорит?!
Я надменно выпрямился.
– Внутренний голос.
– Чегоо?!
– Что слышал. И тебе лучше ответить, пока он не вошел в раж и не начал буянить.
– Да я тебя…
– Вспомнил! – вдруг радостно воскликнул Нич, перебравшись ко мне на грудь и неосторожно высунув изпод мантии длинный ус. – Вспомнил, где я видел эту смазливую морду… эй, тупоголовый, а графиня Тересса де Регилль, случайно, тебе не родственница?
– Бабка, – икнул от неожиданности парень, непроизвольно выпустив из рук мою помятую мантию. – Только она померла год назад…
– Жаль, – искренне огорчился Нич. – Хорошая была бабка. И магиня хоть куда. А уж красавица… ууу… помню, мы с ней както…
– Нам пора, – заметив, как постепенно отвисает челюсть у старшекурсника, я торопливо закруглил этот нелепый разговор и поспешил хлопнуть себя по груди, чтобы оборвать поток ненужных воспоминаний. – Время уже позднее, детям спать пора, а не слушать чужие бредовые откровения… доброй ночи. Всего хорошего. До завтра.
Парень как стоял, как и сел на подвернувшееся под руку кресло, провожая меня ошалелым взглядом. А я торопливо прошел мимо, юркнул в свою комнату и, захлопнув дверь, с облегчением прислонился к ней спиной.
– Ффу… Нич, в следующий раз давай без душещипательных воспоминаний, а?
– Ты не понимаешь! – упрямо возразил учитель и проворно выпутался из складок моей одежды. После чего спрыгнул на пол, ловко забрался на комод, потом перешел на постель и там принялся возбужденно расхаживать тудасюда. – Я ее знал! Мы с Терессой одно время были так близки, что…
– Хватит! – отрубил я, уставившись на разглагольствующего таракана тяжелым взглядом. – Ты хотел посмотреть на подземелья или нет?!
– Хотел, – остановился он и тоже посмотрел на меня. – А еще я хотел тебя наказать. В воспитательных целях.
Я скинул с плеч пропахшую мертвяком мантию и с облегченным вздохом завалился на постель.
– Тогда давай быстрее. Я устал и хочу спать.
– Взбесившийся голем… – словно не услышав, мечтательно протянул Нич. – Сбоящие амулеты… пустые тетради, откуда исчезли бы все твои домашние задания, и их пришлось бы снова и снова переписывать, потому что ни одна буковка там ни на миг бы не задержалась… взбунтовавшиеся учебники, начинающие мерзко визжать всякий раз, когда ты к ним прикоснешься… упорные кошмары, которые крутились бы в твоей головы… ночь за ночью… день за днем… я был готов неделями не спать ради того, чтобы ты прочувствовал всю глубину моего возмущения твоим гнусным поступком…
Я с вялым удивлением повернул голову.
– Да ну? И почему же ты до сих пор этого не сделал?
Нич недобро сверкнул глазами, на мгновение опалив меня прожигающим взглядом, а потом… равнодушно отвернулся.
– Знаешь, я тут подумал и решил, что, возможно, несколько погорячился. У тебя и в самом деле не было выбора. Просто возникшую проблему ты, как всегда, решил с помощью тех инструментов, которыми уже научился неплохо пользоваться.
– Чего? – изумленно замер я. – Какими еще инструментами?
– Насмешкой и эффектом неожиданности, – зевнул таракан, устраиваясь у себя на подушке. – Они лучше всех тебе удаются. Так что я все обдумал, прикинул возможные варианты и по здравому размышлению решил, что не буду испытывать на тебе свои задумки. При условии, конечно, что ты больше не станешь ТАК меня подставлять перед малолетками.
У меня чуть ум за разум не зашел, пытаясь понять причины столь странного поведения. Чтобы вредный упрямый старик вдруг решил спустить мне насмешку? Чтобы он часами готовился к страшной мести и вдруг отступился? Нет… не бывает такого. Что бы между нами не происходило за эти годы, но злопамятство – наша общая черта, кстати – еще ни разу не уступало дорогу какимлибо сантиментам.
Разве что случилось нечто такое, что заставило его передумать?
Тогда, с мелкотой в столовой я действовал на одних только рефлексах, потому что придумывать нужно было срочно и, желательно, такое, чтобы дети поверили. Более того, мне было нужно, чтобы отвлеклись и не заостряли внимание на том, что я хотел скрыть сам факт наличия у себя спутника. Небольшая шутка, как правильно заметил Нич, вполне могла разрядить обстановку и перевести этот опасный эпизод в разряд обыденных студенческих баек.
Но чтобы мастер Твишоп вдруг САМ до этого додумался и принял, как должное… или же ему ктото подсказал?
– Ниич… – угрожающе протянул я, приподнявшись на локтях и уже догадываясь, откуда он мог получить нужную информацию. – Ты что, ПОДСЛУШИВАЛ?!
Таракан вяло дрыгнул лапкой.
– Я тебя искал. И нашел только возле Лечебницы. Как раз в тот момент, когда ты изливал душу чужому артефакту вместо того, чтобы сразу пойти ко мне и все спокойно рассказать.
Я замер.
Ой. Он что, все это на свой счет принял?!
– Ты там много наговорил: про дружбу, старых друзей, свою глупость и то, что за совершенную ошибку вскоре придется расплачиваться… – продолжал рассуждать Нич, не замечая, как у меня постепенно вытягивается лицо. – Но, между прочим, я никогда не давал тебе повода думать, что могу испепелить коголибо всего лишь за глупую шутку. Не настолько я стар, Гираш. И еще не выжил из ума, чтобы подобные небольшие размолвки… которые, как мне кажется, ты порой устраиваешь специально, чтобы придать своей жизни необходимую остроту… могли заставить меня поступить с тобой так, как ты не заслуживаешь. Ты ведь, несмотря ни на что, все еще остаешься моим учеником?
Под внимательным взглядом тараканьих глаз, я неловко заерзал.
– Да, конечно.
– Тогда и говорить нечего, – удовлетворенно заключил Нич и отвернулся к стене. – Не волнуйся, Гираш: кошмаров сегодня не будет.
– Спасибо, учитель, – деревянным голосом откликнулся я и закрыл глаза, намереваясь, наконец, отдохнуть. – Я рад, что ты всетаки передумал.
– Эй, – внезапно возмутился он, заставив меня беспокойно дернуться. – Ты чего это, спать тут удумал?! А как же подземелья, которые ты обещал мне показать?!
Мысленно застонав, я заставил себя подняться и, стягивая с себя форму, обреченно потопать в помывочную. Но уже там, стоя под тугими струями прохладной воды, всетаки решил, что это – не самый худший вариант развязки. Могло быть гораздо… гораздо хуже. Так что, уже возвращаясь в комнату, я подумал, что еще легко отделался, и твердо решил, что ни за что на свете не открою мастеру Твишопу правду.
Глава 15
Свои обещания надо выполнять. Даже смерть не является оправданием.
Надпись на могиле некроманта.
– Невзун, вы опять не выспались? – устало спросил мастер Нарди, заметив, что я снова сижу на его уроке с закрытыми глазами.
Я тут же повернулся к нему и помотал головой.
– Нет, что вы. Как раз сегодня я неплохо выспался.
И это была сущая правда. Потому что первым занятием у нас сегодня стояла Земля, и я ее с чистой совестью прогулял, а точнее – благополучно проспал, потому что все еще считал, что нецелесообразно убивать вечно хмурого мастера Руха только изза того, что он очень хочет видеть меня на своих уроках.
И это было тем более актуально, что остаток вчерашнего дня я был сильно занят и уснул только тогда, когда на улице начало светать. Вернее, все это время провел я в качестве гида для своего престарелого учителя, показывая ему старые лаборатории «темных»; знакомил с радостно хрюкающей Зубищей, которая сперва приняла его за добычу и попыталась некрасиво скушать, но потом исправилась и даже позволила себя внимательно осмотреть. Демонстрировал свои познания в картографии, потому что явившийся на мой призыв Томас, как выяснилось, добыл для нас ценные сведения, и их надо было гдето зафиксировать. Наконец, собственноручно обследовал ту часть подземелий, которую он посчитал наиболее близко расположенной к необходимым нам подвалам, а потом подробно инструктировал нетерпеливо повизгивающую Зубищу, которой страсть как хотелось чтонибудь разрушить.