– Да, нашёл и доставил в Лагерь. Его зовут Тейлор Кэрроу. Он сын Гермеса, но с ним что-то не так. У меня такое чувство, что этот юноша ещё сыграет решающую роль в недалёком будущем.
На последних словах я повернулась к нему с вещами, которые успела для него подобрать, открывала и закрывала рот, как выброшенная из воды рыба, не могла произнести ни слова. «А ведь я тоже об этом думала», – вспомнила я, о своём недавнем везите на Олимп.
– Амелия, – снова обратился ко мне Браян, – с тобой всё нормально? – он явно за меня переживал, а я, между тем, сделала глубокий вдох и ответила.
– Да, всё отлично! Ты просто озвучил мысль, мучавшую меня все эти дни, – я отдала ему одежду. – Это тебе. Я думаю, они должны подойти.
– Но зачем…? – не успел договорить сын Аида, когда я произнесла.
– Твоя старая одежда нуждалась в срочной стирке, поэтому я нашла тебе кое-что на замену. Переодевайся скорее и спускайся, пришло время познакомить тебя с Эвелин, – улыбнулась я, покидая комнату.
Не прошло и десяти минут, как на первый этаж спустился Браян в новом и так подходящем ему образе. На нём были тёмно-синие джинсы, которые я не придумала, с чем носить, и фиолетовая майка, пришедшаяся как раз по размеру и показывающая его рельефную и атлетическую фигуру.
– Ого! – не смогла сдержать я своего удивления. – Ты выглядишь просто отлично! – я поднялась со стула, на котором сидела всё это время, схватила его за руку и повела в гостиную. – Эвелин, позволь мне познакомить тебя с Браяном Митчелом, сыном Аида. Он какое-то время поживёт у нас.
Эвелин оторвала от своего романа глаза, поднялась и протянула руку.
– Рада, наконец, познакомится с тобой лично! Я наслышана о тебе, но не имела возможности видеть тебя вживую. Я Эвелин, одна из трёх старших муз Зевса и по совместительству экс-мама Амелии, – она улыбнулась, когда Браян пожал протянутую руку.
– Эвелин, – встряла в диалог я, – мне кажется, наш гость слегка проголодался, – в подтверждение моих слов живот Митчела заурчал.
– Ох, бедняжка! – принялась причитать муза, оставив книгу на кофейном столике, направилась на кухню. – Как давно ты живёшь один?
– Эм… – он немного замялся, не зная, что ответить на это вопрос.
– Браян около года живёт в мире смертных, Эвелин, – ответила за него я. – Ты же можешь послать Аиду весточку, что Браян жив и здоров, я уверенна, ему не безразлично твоё положение здесь, раз ты не хочешь отправляться в этот Лагерь.
– Конечно, милая. Я сейчас же напишу небольшую записку и укажу наш адрес, на случай, если Владыке Подземного Мира захочется повидаться с племянницей и сыном, – улыбнулась Эвелин, ставя перед нами большую сковороду с глазуньей из трёх яиц и два стакана с яблочным соком. – Приятного вам аппетита, мои милые!
После чего направилась к себе, попутно захватив с комода в гостиной листок бумаги и карандаш.
Получасом позже, мы с Браяном уже были в моей комнате и решали, чем бы заняться.
– Может, займёмся фехтованием? – предложил юноша, доставая чёрный меч из ножен, которые были у него на поясе.
– Я бы с радостью, но у меня нет оружия, – с грустью проговорила я, глядя в окно.
– М-да…. – Браян почесал затылок, когда я повернулась. – Тогда, что ты предлагаешь?
– Ну, я бы хотела доработать твой портрет! – я улыбнулась и взяла свой блокнот со стола, присела на кровать к Браяну и показала ему рисунок.
– Ого! – лицо Митчела говорило само за себя. – Ты прекрасно рисуешь! – он обнял меня за плечи. – Никому ещё не удавалась карандашом так передать все мои черты. Спасибо! Но, что же ты хочешь здесь исправить? На мой взгляд, всё идеально!
– Я бы хотела нарисовать тебя в полный рост. Это будет моя лучшая работа, возможно, я даже попробую придать ей красочности, – я немного смутилась, ведь не знала, как на это отреагирует Браян.
– Хм…. Это просто протрясающая идея! Я бы хотел иметь что-то сделанное моим другом… – сын Аида замолчал.
После чего я нашла чистый холст, поставила его на мольберт и принялась за работу, но прежде попросила Митчела встать в удобную ему позу, предупредив:
– Это может занять почти полдня, так что встань или сядь, как тебе удобно, ведь я должна нарисовать всё в мельчайших подробностях.
Браян взял мой стул, стоявший у письменного стола, снимая со своего ремня ножны, и сел на него, приняв интересную позу. Ножны касались кончиком ковра, а руки – покоились на рукояти. После чего сын Аида выпрямился на стуле, подобно Богу, восседающего на Олимпе, что я, увидев это, была немного ошеломлена, как же он прекрасен, царственен и…. Простите, я снова отвлеклась.