Мне нужно было второе мнение. Получить его было непросто, когда я прятался в лесу во французской глубинке, а местные жители объявили на меня охоту.
Я достал телефон, поискал номер в контактах и замешкался. Затем, раздражённый собственной трусостью, ткнул большим пальцем в кнопку вызова.
Казалось, что соединение с телефоном заняло целую вечность. Звонок длился так долго, что моя первоначальная надежда рухнула. Я уже был готов признать поражение, когда наконец ответили.
Он даже не поздоровался.
«Назови мне хоть одну причину, по которой мне стоит поговорить с тобой, Чарли». Его голос был скорее усталым, чем злым. В общем, я бы предпочёл, чтобы он был злым.
«Паркер. Я знаю, но… Пожалуйста, не вешайте трубку».
«Кто сказал, что пора бросать трубку? Ты забрал мою машину и скрылся. Думаешь, я повешу трубку, пока не узнаю, увижу ли я её когда-нибудь снова?»
Я почувствовал, как горит моё лицо. Кровь прилила к сердцу, поддерживая реакцию «бей или беги». Я чувствовал дрожь в конечностях и был рад, что лежу.
Паркер, видимо, неправильно понял моё молчание. «О, пожалуйста, скажи мне, что эта штука не сломана…»
«Это всего лишь арендованная машина, а не твоя личная собственность», — уклонился я от прямого ответа. «Какое это имеет значение?»
«Я подписался. И я очень серьёзно отношусь к своим… обязанностям».
«Я… у тебя нет причин чувствовать себя виноватым. Это моя ответственность. Я постараюсь ничего… не сломать».
попыток нет »?»
«Думаю, ты увидишь, что это был Йода», — сказал я. Его голос не изменился, но я почувствовал, как мои плечи немного расслабились. «Слушай, Паркер, тут всё немного странно. Мне нужно с кем-нибудь это обсудить».
"Кто-то?"
"Ты."
Он издал звук, который можно было бы принять за хрюканье, если бы такой звук не был ниже его достоинства. «Тебе не пришлось бы ничего объяснять, если бы ты дал мне возможность пойти с тобой».
Я вздохнул. «Это бы всё гораздо ухудшило , поверь мне».
«Доверие, да? Когда дело касается доверия, возможно, тебе стоит задуматься о том, что я тебя ещё не сдал… пока».
«Я понимаю это и благодарен», — кротко ответил я. «Ты всё ещё в Женеве?»
«Нет», — коротко ответил он. «Хорошо, Чарли. Что бы ты ни хотел мне передать, стреляй».
Я проигнорировал тревогу и рассказал ему о своем прибытии в замок, о реакции Кинкейдов и Ороско, а затем о попытке Шаде убить меня сегодня утром.
«Ты уверен, что это был преднамеренный промах? Тебя не так-то просто вычислить».
Я сглотнул. «Я уверен».
«Возможно, вы переоцениваете его мастерство».
«Не думаю». Помимо всего прочего, Кинкейд нанял бы лучших, кого мог себе позволить. А он, безусловно, мог себе это позволить.
«Хорошо, допустим, ты прав. Что это значит?»
«Вот это-то я и пытался понять».
«Всё сводится к двум вопросам: почему он вообще в тебя выстрелил и почему он промахнулся?»
«Ему могли приказать отпугнуть меня».
«Если они просто хотели, чтобы ты ушёл оттуда, почему бы тебя просто не уволить?»
«Хорошо», — согласился я. «В таком случае могу лишь предположить, что ему было приказано от меня избавиться».
«Кто?» — спросил Паркер. «Судя по тому, что ты рассказал мне в Италии, именно у Ороско есть мотив заставить тебя замолчать. Ты же знаешь, что он договорился с сирийцами о похищении Элены с острова Угоччоне.
Чем еще он занимался за спиной Кинкейда?
«Да, я бы сказал, что Ороско — более вероятный кандидат, но…»
«Но что?»
«В тот день, когда я вернулся и рассказал им свою историю...»
«Интересно, а меня вы в это не включили?»
«Не совсем. Мне нужно было им что-то сказать . Достаточно правдоподобно, но недостаточно, чтобы вызвать у них подозрения. Во всяком случае, такова была теория».
Он не стал комментировать. «Продолжай».
Кинкейд, казалось, переключился со скептицизма на принятие, словно щёлкнул переключателем. В один момент он вынес мне вердикт третьей степени, а в следующий — расплылся в улыбке и был радушным.
«И ты думаешь, он тогда пришел к решению, что больше не стоит спорить, потому что он просто хочет, чтобы Шейд тебя расправился?»
«Может быть... да».
Я услышал, как он вздохнул и не без неохоты произнес: «Конечно, могло быть и хуже».
«Хуже, чем?»
«Возможно, и Кинкейд, и Ороско хотят твоей смерти, а Шейд предлагал тебе своего рода профессиональную любезность».
«Ну и ну, спасибо», — кисло сказал я. «Я даже не подумал об этом».
«Эй, если хочешь чаю и сочувствия, тебе следовало позвонить своей матери».
«Ты же знаком с моей матерью, Паркер. Как ты думаешь, насколько вероятно, что я мог бы заразиться от неё чем-то подобным?»