Мальчик шагнул навстречу мерцающей колбе и остановился у жёлтой предупредительной линии, несколько точек отделились от общей стаи и приблизились к нему. Потрясающее своим масштабом устройство было за гранью понимания, оно лучилось колючим теплом, которое никого не могло согреть.
«Уничтожь его, заставь «сердце» застыть» – приказал себе беглец и сам этому удивился. Взглядом он проследил, куда отходят провода от процессоров, и подскочил к коробке, куда были воткнуты десятки штекеров. Питающая компьютер энергия лениво сочилась по этим проводам. Мальчик схватился за них и повис, но они оказались слишком туго подогнаны. Разъяренные песчинки метались вокруг, издавая странный высокий гул. Наконец, один из кабелей начал поддаваться, Эш с усилием расшатывал его, хотя его руки сильно болели. Вой нарастал, как камнепад, черные песчинки ускорили свое движение. Фиолетовые разряды окружали их, змеями расползались по полу, в поисках жертвы, выстреливали, как угли из костра.
– Давай же! – Мальчик уперся обеими ногами и потянул изо всех сил. Провод выскочил из гнезда, отчего защитный контур вокруг «сердца» погас, выпуская фиолетовые разряды на свободу.
Вой достиг наивысшей точки и перешел в ультразвук, взбешённая система готовилась разразиться вулканическим взрывом. Казалось, вселенная вдруг сжалась в единую точку, настолько тихо стало вокруг, а затем разверзлась во всей своей оглушительной силой. Что-то затрещало и лопнуло, невыносимой мощности волна света хлынула на платформу, выжигая всё на своем пути.
Эш лежал на полу под какой-то тумбой, прижав колени в груди, и смертоносные цунами разбивались над его головой. Ощущая спиной приятно согревающее тепло, он вдруг почувствовал легкое дуновение ветра. Мальчик потянулся навстречу нему, позволил вывести себя из западни, теперь меж ним и свободой не было границ. Легко отодвинув воздушный фильтр, он поднял решетку и ступил в Неизвестность.
Гладкие серые полы, отражающие постоянно меняющиеся кадры на многочисленных экранах. Кусачий злой воздух.
Реальность расхохоталась, повернув к Эшу свое истинное гнилое лицо, и явила техногенный «сад» нового поколения. Он сделал пару шагов, ощущая жжение и покалывание по всему телу, и очутился рядом с какими-то существами.
– Вот ты где. Иди сюда, малыш.
Изнеженный в своей сфере ребенок нервно съежился в комок под ударами нового мира. Звуки, непривычные громкие звуки резали слух, крутящийся водоворот людей то смыкался, то расступался, тянул к нему свои длинные желтые руки, норовя схватить, ущипнуть, попробовать на вкус незнакомое им блюдо. Эш закричал и бросился бежать, а вдогонку ему неслись странные возгласы, окутанные зловонными миазмами отравленного дыхания.
Промелькнули и унеслись прочь фигуры, скучающие на пьедесталах, их мраморные и гипсовые глаза были слепы, они остались позади, как и картины, чудаковатые предметы за стеклом, и другой подобный мусор. Мальчик прошел сквозь украшенную лепниной арку, что генерировала случайные узоры каждые пять минут, и попал в новый зал.
Все они были здесь – собранные и тщательно расставленные миры. Огромная коллекция распущенным цветком расходилась в стороны, она сверкала, переливалась, пестрила различными пейзажами. Эш приблизился к первому куполу, завороженный танцем золотых листьев: они то взмывали вверх, то, кружась, падали вниз, повинуясь какому-то незнакомому алгоритму, потоки воздуха качали их, убаюкивали, нежно-нежно напевал листопад нечто неслышимое. Этот уголок населяли яркие радостные краски, так непохожие на отвратительный ржавый мир, остро пахнущий железом. Маленькая девочка с белыми крупицами в волосах стояла совсем рядом, она держала в руках целую охапку глянцево блестящих листьев. Миг – и букет её распался, разлетаясь хаотичным узором по земле, малышка присела, чтобы собрать новые золотистые «ладошки» и «лодочки», и вдруг замерла. Сквозь плотное стекло едва-едва проглядывался чей-то смутный силуэт. Эш протянул руку к ней, желая коснуться этого прекрасного создания…
Стрекоза, сгорающая в свечении защитного барьера.
Он отшатнулся, словно от удара, хотя не вполне понимал, что сподвигло его броситься бежать.
«Я знаю, вы наблюдаете за мной, смотрите слепым взглядом всевидящих глаз, пережёвываете и обрабатываете, даже не понимая, что вы сейчас узрели. Маленький домашний цирк. Вы следите за движениями фокусника, воображая, что все трюки знаете наперед. Вы смотрите, жадно глотая каждый кадр, пропускаете сквозь себя, ничего не оставляя на память, и никто уже не поручится утверждать, кто же сейчас по ту сторону барьера – я или вы».