— Один… Местный парнишка, юношеская любовь?
Я покачала головой и смело посмотрела на него. Меня охватила злость, способная разорвать изнутри, если не вырвется наружу:
— Такой же имперский ублюдок, как и вы. Схватил меня на улице, потому что ему так захотелось. Ведь вы считаете это своим правом!
Его глаза стали жесткими. Он вновь склонился надо мной и до ломоты сжал пальцами подбородок:
— Если еще раз посмеешь назвать меня ублюдком — я отдам тебя своим солдатам. Им не разрешается брать с собой наложниц, их яйца сейчас тяжелее камней. Они пустят тебя по кругу и будут иметь во все дыры, пока ты не испустишь последний вздох. Поверь, это не лучшая смерть.
Он вновь схватил меня за волосы и швырнул на пол у кресла:
— Я жду.
Я понимала, чего он хотел. Много раз слышала сальные рассказы от Лоры, которая не брезговала имперцами. Точнее, пыталась найти в этом хоть что-то хорошее, чтобы не чувствовать себя жертвой.
Я посмотрела в его резкое лицо и покачала головой — лучше смерть. Пусть убьет меня прямо сейчас — я готова.
Кажется, это его забавляло. Де Во нажал на кнопку селектора на рукаве:
— Винс, заскочи ко мне. Не один.
Не один? Он опустится до того, чтобы меня держали? Стало настолько мерзко, что страх испарился, оставив лишь налет презрения. Вот она, сила великой Империи!
Через несколько минут в дверном проеме показалась мощная фигура капитана Торна. Визит явно носил частный характер. Торн не отсалютовал вышестоящему, а просто зашел и прислонился спиной к переборке, скрестив руки:
— Я так и думал.
Я по-прежнему сидела на полу, прижимая к груди рваную тунику, напряженная, как перетянутая струна. Я буду биться до конца, кусаться, царапаться. Но сила, конечно, победит… Но это будет лишь тело, которое уже можно сбросить со счетов. Всего лишь тело, которое в один миг стало ничтожным и незначимым.
Де Во вновь взял меня за подбородок, заставляя смотреть в его лицо:
— У меня для тебя сюрприз, — желтые глаза с хищным прищуром холодно блеснули.
Холодея от дурного предчувствия, я повернула голову и увидела Лору.
9
Мне позволили вдоволь насладиться собственным бессилием. Осознать и проникнуться. Я посмотрела в бледное перепуганное лицо Лоры, и сердце почти перестало биться.
— Итак, — де Во вновь закурил и лениво выпустил густую струю дыма, — если ты так мало дорожишь собственной жизнью, то, что скажешь об этой?
Я молчала. В горле пересохло настолько, что я не могла даже сглотнуть. Это был подлый удар в солнечное сплетение, когда немеешь и не можешь дышать и говорить. Если бы не она, если бы кто другой — я смогла бы быть жестокой.
Ему нравилась моя растерянность:
— Все просто: она живет, пока я доволен тобой. И страдает, когда ты меня огорчаешь.
Я опустила голову, не могла больше смотреть на Лору. Она так мечтала, чтобы Торн забрал ее с Норбонна, говорила, что он не такой, как все. Но теперь все приобретало омерзительный, гнусный поворот. Он не такой — он хуже.
Голос де Во отвлек меня от мыслей:
— Но имей в виду, я не хочу видеть бесчувственное растение.
Я неожиданно смело подняла голову, всматриваясь в его лицо. Он хочет видеть шлюху, которая в любое время дня и ночи, по щелчку пальцев готова облизывать его имперский член, умирая от счастья. Он выиграл, он получит шлюху, но это буду не я, кто-то другой, занявший мое место. Моя тень. Только ради Лоры.
Я опустила глаза и еле слышно пробормотала:
— Это подло.
Он усмехнулся:
— Я не желаю слышать отказов шлюх.
— Хорошо.
— Я не слышу.
Я с вызовом подняла голову:
— Хорошо!
Де Во криво усмехнулся — я уже ненавидела эту гнусную усмешку.
— Мы неожиданно быстро договорились. Я ожидал больших страстей.
Он кивнул Торну, и тот вышел, оставив нас вдвоем.
Я по-прежнему сидела у имперца в ногах и теперь почти тряслась от страха и омерзения. Это не я… Не я. Это всего лишь скверная роль, которую я играю. Я притворяюсь кем-то другим.
Он провел кончиками пальцев по моим волосам, по рисунку на коже: