– Это часть цены за успех, – философски заметил Глеб, когда мы обсуждали ситуацию. – Каждый успешный художник сталкивается с подражателями и подделками. Это неизбежно.
Я кивнул, хотя внутренне был гораздо менее спокоен. Каждый новый подражатель, каждая новая подделка, каждый новый «инсайдерский источник» увеличивал информационный шум вокруг Фантома, делая ситуацию все менее контролируемой.
Но настоящий шок пришел, когда в одном из арт-изданий появилось «эксклюзивное интервью» с Алексом Фантомом. В нем «художник» рассказывал о своем детстве в Праге, о учебе в MIT, о работе в Силиконовой долине и о разочаровании в корпоративном мире, которое привело его к искусству. Он также описывал свой творческий процесс, источники вдохновения и планы на будущее – все это в деталях, которые полностью противоречили легенде, созданной нами.
– Какого хрена? – воскликнул я, показывая статью Диме. – Кто дал это интервью?
Дима внимательно прочитал текст, его лицо становилось все более напряженным:
– Это полная выдумка. Кто-то просто придумал все эти детали и выдал за интервью с Фантомом. Но это опасно, Марк. Если такие «интервью» начнут множиться, мы потеряем контроль над нарративом. Люди будут путаться в противоречивых версиях, и рано или поздно кто-то начнет серьезное расследование, чтобы выяснить, кто же говорит правду.
Я понимал, что он прав. Мы столкнулись с ситуацией, которую не предвидели, когда начинали свою аферу: Фантом начал жить собственной жизнью в информационном пространстве, независимой от нашей воли. Люди не просто обсуждали его работы или спекулировали о его личности – они активно создавали собственные версии Фантома, наполняя пустоту, оставленную нашей намеренной таинственностью.
Я немедленно связался с редакцией издания, опубликовавшего фальшивое интервью, и потребовал опровержения. Они были удивлены и обеспокоены – интервью пришло от источника, которого они считали надежным, с приложенными доказательствами подлинности в виде электронных писем от якобы Фантома. После некоторого давления они согласились опубликовать опровержение и извинения, но ущерб уже был нанесен – многие читатели увидели оригинальную статью, но не увидят опровержения.
– Нам нужно более активно защищать имя Фантома, – сказал я Диме, когда мы обсуждали ситуацию. – Может быть, стоит зарегистрировать торговую марку? Или нанять юриста, специализирующегося на интеллектуальной собственности?
– Это рискованно, – Дима покачал головой. – Регистрация торговой марки требует предоставления реальных данных владельца. А привлечение юристов означает вовлечение еще большего количества людей в нашу аферу.
Он был прав, и это ставило нас в сложное положение. Мы не могли эффективно защищать имя и работы Фантома юридическими средствами, не раскрывая правду о его несуществовании.
Ситуация стала еще более напряженной, когда Глеб позвонил с новостью, которая заставила меня похолодеть:
– Марк, ты слышал о выставке «Демистификация Фантома» в галерее «Артефакт»? Какой-то куратор собрал работы художников, якобы разоблачающие методы Фантома и доказывающие, что его искусство – не более чем технические трюки, которые может повторить любой с базовыми навыками программирования.
Я почувствовал, как земля уходит из-под ног. Это было уже прямое нападение на легитимность Фантома, попытка разрушить ореол таинственности и уникальности, который мы так тщательно создавали.
– Кто за этим стоит? – спросил я, стараясь сохранять спокойствие.
– Некий Андрей Василевский, – ответил Глеб. – Не слышал о нем раньше. Позиционирует себя как критика и куратора, специализирующегося на цифровом искусстве. Выставка открывается через две недели.
Я немедленно начал искать информацию об Андрее Василевском. Он оказался малоизвестным критиком, публиковавшим статьи о цифровом искусстве в нишевых изданиях. В последние месяцы он несколько раз критиковал работы Фантома, называя их «переоцененными» и «технически примитивными». Выставка «Демистификация Фантома» должна была стать его самым амбициозным проектом.
Мы с Димой и Глебом встретились, чтобы обсудить, как реагировать на эту угрозу. Глеб предлагал игнорировать выставку, считая, что любая реакция только привлечет к ней больше внимания. Дима склонялся к более активным действиям, предлагая организовать альтернативную выставку или публичное опровержение. Я же был в растерянности – ситуация выходила за рамки всех наших предыдущих кризисов.
– Если мы проигнорируем это, люди могут решить, что Василевский прав, – говорил Дима. – Что работы Фантома действительно могут быть повторены любым с базовыми навыками.