Предложение было прямым и конкретным. Савицкий не ходил вокруг да около, не пытался маскировать свои намерения. Он хотел контроль над Фантомом и был готов заплатить за это.
– А Фомин? – я решил пойти ва-банк. – Какова его роль во всем этом?
Савицкий посмотрел на меня долгим, оценивающим взглядом:
– Я вижу, вы догадливы, Марк. Да, Фомин работает на меня. Точнее, я финансирую его деятельность. Это было… напоминанием о том, насколько хрупкой может быть репутация в мире искусства. Насколько важно иметь влиятельных союзников.
Он не отрицал, не пытался скрыть свою роль в создании проблемы. Это было признанием шантажа, но сформулированным таким образом, чтобы звучать почти как деловое предложение.
– И если мы примем ваше предложение, проблема с Фоминым исчезнет? – уточнил Глеб.
– Разумеется, – Савицкий слегка улыбнулся. – Фомин признает, что ошибался в своих претензиях, извинится за недоразумение и исчезнет со сцены. Никакого ущерба для репутации Фантома, никаких сомнений в подлинности его работ.
– А если мы откажемся? – я не мог не задать этот вопрос.
Улыбка Савицкого стала холоднее:
– Тогда ситуация, боюсь, станет гораздо более сложной. Фомин предоставит дополнительные «доказательства» своих претензий. Медиа подхватят историю с еще большим энтузиазмом. Коллекционеры начнут беспокоиться о своих инвестициях. Галереи будут отказываться от выставок. И, что самое неприятное, может всплыть информация о реальной природе Фантома. О том, кто на самом деле создает его работы.
Это была прямая угроза. Савицкий знал или, по крайней мере, сильно подозревал правду о Фантоме. И он был готов использовать это знание, если мы не согласимся на его условия.
– Вы ставите нас в сложное положение, – сказал я, стараясь звучать спокойно.
– Я предлагаю вам решение, – поправил Савицкий. – Решение, которое выгодно всем. Вы сохраняете свои позиции, свою репутацию, свой доход. Я получаю контроль над проектом, в который верю и в который готов инвестировать значительные средства. Фантом получает ресурсы для развития, для создания более амбициозных проектов, для выхода на новый уровень.
Он сделал паузу:
– Подумайте об этом не как о шантаже, а как о следующем логическом шаге в эволюции проекта. Фантом вырос из первоначальных рамок, ему нужны новые ресурсы, новые возможности. Я могу предоставить это.
Его слова странно перекликались с тем, что говорил Дима ранее. Фантом действительно вырос из первоначальных рамок, стал чем-то большим, чем просто наша афера. И, возможно, ему действительно нужны были ресурсы и возможности, которые мог предоставить только кто-то вроде Савицкого.
– Нам нужно время, чтобы обдумать ваше предложение, – сказал Глеб. – Это серьезное решение, которое повлияет на будущее проекта.
– Конечно, – Савицкий кивнул. – Но не слишком долго. Выставка Фомина открывается через несколько дней. Если мы не достигнем соглашения до этого, ситуация может выйти из-под контроля.
Он встал, давая понять, что разговор окончен:
– Я жду вашего ответа до послезавтра. Надеюсь, мы сможем прийти к взаимовыгодному решению.
Мы попрощались и покинули его офис. В лифте, спускаясь с верхнего этажа, мы с Глебом молчали, каждый погруженный в свои мысли. Только выйдя из здания, Глеб наконец заговорил:
– Это был ультиматум. Чистой воды шантаж.
– Да, – я кивнул. – Но выбор у нас невелик. Если Савицкий действительно знает правду о Фантоме, если он действительно контролирует Фомина, он может уничтожить все, что мы построили.
– Но отдать ему контроль над проектом… – Глеб покачал головой. – Это не то, чего мы хотели.
– А чего мы хотели? – я повторил вопрос Димы. – Когда мы начинали, мы хотели денег и признания. Мы получили и то, и другое. Может быть, это действительно следующий логический шаг?
Глеб посмотрел на меня с удивлением:
– Ты серьезно рассматриваешь его предложение?
– Я рассматриваю все варианты, – ответил я. – И должен признать, что предложение Савицкого имеет свои преимущества. Он может решить проблему с Фоминым, обеспечить ресурсы для развития проекта, защитить нас от подобных ситуаций в будущем.
– Но мы потеряем контроль, – настаивал Глеб. – Станем наемными работниками в собственном проекте.
– Возможно, – я пожал плечами. – Но, может быть, это и есть эволюция. Может быть, Фантом перерос нас, стал чем-то большим, чем просто наша афера.
Мы договорились встретиться завтра утром, обсудить все с Димой, взвесить все за и против, прежде чем принимать решение. Но уже сейчас я чувствовал, что выбор не будет простым. Каждый вариант имел свои риски и возможности. Каждый означал определенный компромисс, отказ от чего-то важного.