Представитель Католической Империи, кардинал Эммануэль Ле Пен замер в неподвижности, смотря на приближающегося к нему мужчину, одетого в неброскую, и потому неприметную серую одежду. Кроме него в огромном холле постоялого двора больше никого не было. Один убийца, два мертвых безопасника и кардинал Ле Пен. Эммануэль в несколько секунд сумел оценить сложившуюся обстановку и сделать неутешительные для себя выводы – его жизненный путь окончен. Речь идет даже не о минутах, а о секундах. Иногда, будучи еще преподавателем в Академии, Эммануэль спрашивал еще совсем молодых студентов: чтобы вы сделали в последние секунды перед смертью? Очень заезженный, банальный и стандартный вопрос. Тем не менее, сейчас он встал перед ним самим. Причем, более чем реально.
Что он будет делать в последние секунды перед тем, как посланный убийца оборвет его земную жизнь?
Эммануэль мысленным взором взглянул на распятие Христа, после чего произнес те же слова, что и разбойник на кресте «помяни меня, Господи…». Бог кардиналу не ответил. Зато ответ пришел от убийцы. Раздвинув губы в жестокой усмешке, палач поднял пистолет, направляя его прямо в голову представителю Империи.
– С приветом от халифа!
Вспышка.
Затем холодный, густой, обволакивающий мрак.
И, пустота…
Священная Католическая Империя.
Рим.
Дворец Педро Николаса.
Папские апартаменты.
12:47.
– Что вы предлагаете, магистр? – голос Папы даже в полной тишине личных покое прозвучал как-то слишком слабо, что было совсем нехарактерно для нового понтифика. Обычно нынешний наместник Петра рвал и метал, не жалея внутренней энергии. Да и внешней, надо сказать, тоже. Сейчас же глава Церкви и Империи выглядел совершенно раздавленным. Впрочем, не без причины.
Паоло откинулся на спинку мягкого кресла и прикрыл глаза. Что он предлагает? Ага, как кризис, так сразу за решением бегут к нему, как к главе самого могущественного на планете военизированного Ордена. Типа, давай ты примешь решение: в случае успеха, разделим победу; а в случае поражения, ты несешь полную ответственность.
Ага, нашли идиота. Ну уж нет, он не собирается играть по таким правилам. Кто глава Империи? Он, или Папа? Вопрос риторический, и не требует ответа. Вот пусть Святой Престол сам принимает итоговое решение. Он, как смиренный пес Господень, и слуга Церкви, с покорностью исполнит порученные указания. Как и должно быть.
– У нас довольно мало место для маневров, святейший отец. Мы либо должны продолжить эскалацию, что, учитывая нынешние обстоятельства неминуемо приведет к полномасштабной войне, либо должны пойти на уступки Халифату…
– Уступки? – понтифик дернулся, точно от удара электрошока. – Вы в своем уме, кардинал? – глаза римского епископа загорелись яростным огнем. Впервые, кстати с момента начала беседы, длящейся уже более получаса. Хоть что-то позитивное. Паоло даже позволил себе слегка улыбнуться.
– Я не предлагаю, а лишь озвучиваю имеющиеся у нас варианты. Это разные вещи.
– Они убили нашего представителя! Подло! Беззаконно! Расстреляли в холле, вместе с агентами Имперской Безопасности!
– Как и на нашей территории убили их представителя с личной гвардией.
– Но не мы! – Папа гневно ударил по подлокотнику кресла. Правда тут же скривился от боли, и принялся потирать ушибленное место. Видать деревянный подлокотник оказался куда крепче мягкой ладони чуть располневшего в последние годы кардинала, а ныне наместника Петра.
– И в Халифате утверждают, что за убийством представителя стоят радикалы, а совсем не властные структуры.
– Ага. А пресвятая Богородица являлась шестнадцатой женой Мухаммада.
Паоло вытаращил глаза на главу Святого Престола, но комментировать услышанное никак не стал. Вообще-то за подобные высказывания любой другой мог получить пару недель заключения в инквизитории, а может и публичную порку. Но ведь это Папа – ему можно и не такое. Хотя, бытует мнение, что Инквизиторы имеют власть даже над понтификом. Правда, Паоло будучи Великим Магистром Тамплиеров, в чью структуру входила Конгрегация по делам и защиты веры, в простонародье Святая Инквизиция, прекрасно понимал, что это не так. Над Папой никто не имел власти, кроме Господа Бога, разумеется.
– Они закрыли Иерусалим, конфисковали храм Гроба Господня, и открыли стрельбу по паломникам! Это ты как оправдаешь?