– Ты что это принёс? – изумлённо сказал папа, рассматривая всю эту обширную корреспонденцию. – Это и не нам вовсе... И почему с сумкой? Где ты всё взял?
А Нигер положил ему свою добычу на колени и разгуливает по квартире довольный, что выполнил работу, ждёт, когда его угостят за это лакомством. Он за каждый поход на почту всегда получал или кусочек сахара или кусочек мясца, конфетку.
Папа уже сам собрался идти на почту, чтобы выяснить, где же всё-таки взял сумку Нигер, как прибежал почтовый служащий, запыхавшийся, взволнованный, вбежал на веранду, даже «здравствуйте» не сказал, а сразу спросил:
– Слушайте, это не ваша собака утащила сумку?
– Очевидно, наша, – ответил папа. – Только почему это вы даже поздороваться не хотите? Мы-то тут во всяком случае не виноваты, а если что-нибудь Нигер натворил, так сейчас разберёмся... – и он, встав, поздоровался со служащим за руку, затем пригласил его сесть. Смущённый служащий сел, и они стали говорить.
Оказалось, что Нигер, направляясь за обычной порцией нашей корреспонденции, встретил по дороге незнакомого почтальона, остановился, обнюхал его всего, потом вообразил почему-то, что тот несёт нашу почту, вцепился в сумку зубами. Почтальон, конечно, страшно испугался, думал, собака кусается. Сначала он стоял ни жив ни мёртв, когда Нигер обнюхивал его, а потом завопил, бросил сумку и убежал.
Сумку мы вернули вместе со всем её содержимым, перед почтальоном извинились. Ну, а Нигер... что с него возьмёшь? Наказывать его было бесполезно. Он ведь никого обидеть не хотел, думал, что делает правильно. Он хотел помочь почтальону.
Но с той поры он не пропускал на улице ни одного почтальона. Если встретит, обязательно остановится, загородит дорогу и носом в сумку: давай, дескать, газеты! Но почтальоны больше его не пугались: от того, «ограбленного», они узнали, что он добрый пёс, никому никакого вреда не сделает, а, наоборот, всем старается услужить, чем только может.
Очень интересно, откуда знал их всех Нигер? Вероятно, он узнавал их по сумке.
Дома у нас долго вспоминали об его проделке с сумкой.
– Ограбил почтальона! Вот разбойник! – смеялся папа и хлопал собаку по спине. А пёс вилял хвостом, будто говоря: «Прикажешь – я ещё не то сделаю!..»
Как Нигер ходил на базар
Очень нравилось Нигеру ходить с мамой на базар. В то время больших магазинов в нашем городе не было, а все продукты покупали на рынке, у частных торговцев, у крестьян. В базарные дни некоторые барышники приезжали издалека и всем нахваливали свой товар.
Иногда мама ходила одна, иногда брала с собой нашу няньку, чтоб нести было легче. А потом стала часто ходить с Нигером. Покупала она всегда много – семья у нас была большая, наберёт покупок полную сумку, даст Нигеру в зубы, и он тащит.
Мама делала покупки обычно у одних и тех же продавцов, и они тоже скоро все стали знать Нигера, встречали его приветственными возгласами, а в мясных рядах обязательно угощали обрезками мяса.
Как-то маме было некогда пойти самой, а надо было что-то купить обязательно. Она подумала-подумала и решила послать Нигера: его же на базаре все знают! Написала записочку, записочку вложила в конверт, туда же положила деньги – беги! Он понял и побежал. Обернулся туда и обратно в полчаса, принёс, что надо. Там записочку прочитали, отвесили что и сколько было указано, рассчитались, даже сдачу дали – всё, как полагается!
И потом мама ещё не раз поступала таким же образом. И не было случая, чтобы Нигер не выполнил её приказ. Принесёт всё, даже сдачу до последней копейки, не растрясёт ни одной монетки.
Только раз у него вышло тоже что-то вроде казуса, говоря по-папиному. Приносит мясо, баранью холку, а она вся в грязи, в мусоре, словно кто-то нарочно вывалял её всю, от обёртки остались одни клочки, и тоже всё перепачкано. А вид у Нигера был довольный, как будто и не произошло ничего! Не могли же ему на рынке подсунуть в таком виде?!
После нашлись очевидцы происшествия и рассказали нам.
Оказалось, по дороге Нигеру встретилась бродячая собака. Она набросилась на Нигера, хотела отнять мясо. Несколько раз покупку хватала то одна собака, то другая. Одна к себе тянет, другая к себе. Нигер отберёт, а она опять на него... Так они и валяли, тискали мясо, пока оно не стало цвета земли и пока их не разогнал какой-то случайный прохожий, пришедший на помощь нашему неподкупному посыльному. Камнями он прогнал чужую собаку.
Мясо было, конечно, упаковано, но во время драки бумага растрепалась и свалилась. А Нигер хотел во что бы то ни стало доставить домой всё полностью: и товар, и упаковку. Мясо поднимет – бумага упадёт. Поднимет бумагу – выронит мясо. Ну, беда какая! А нипочём не хочет попуститься ни тем, ни другим... Наконец, кто-то сжалился над ним, завернул покупку в обрывки бумаги, так, вместе с сором, Нигер и принёс всё домой. Мясо было в таком виде, что его всё равно пришлось скормить Нигеру.
После этого все на рынке стали относиться к Нигеру, как к заправскому покупателю. Там один татарин торговал, так он как увидит Нигера, ещё издали машет и кричит:
– Нигерушка, Нигерушка, бери, дорогой! Какова товара жалаишь! Пажалста...
Как Нигер вытащил меня из кадушки
Постоянной обязанностью Нигера было повсюду сопровождать нас, детей. Эту обязанность он выполнял особенно охотно: ведь все собаки любят играть и шалить с детьми.
Надо сказать, что Нигер был на редкость благовоспитанным псом, никогда ни на кого не кидался, зря никого не облаивал и не обижал. А если при нас дрались две собаки, он всегда становился на сторону слабой. Особенным же вниманием пользовались у него ребятишки.
С ним можно было смело оставлять ребёнка, что частенько и проделывала наша нянюшка – молодая деревенская девушка, которая, оставив нас на попечении Нигера, сама бежала за уголок полузгать семечек со своими кавалерами. Долгие годы Нигер был для нас самой настоящей нянькой и товарищем.
Мне шёл пятый год. Неизменным спутником и участником всех моих похождений и проказ был мой братец, шестилетний бутуз, которого у нас называли Жучком за чёрные вихрастые волосы и смуглую кожу. Третьим в нашей компании был Нигер.
Случалось, мы обижали его: дёргали за хвост, за длинную шерсть. Он никогда не сердился, не огрызался и терпеливо сносил все наши грубости и шалости, хотя мы-таки изрядно ему надоедали.
Нигер не отставал от нас ни на шаг. Очевидно, ему мама сказала, чтоб он присматривал за нами. А уж если ему поручить что-либо, то можно быть уверенным, что он так и сделает.
Мы с братом очень увлекались игрой, в которой я теперь не нахожу ровно ничего забавного.
Все, конечно, знают одуванчики, которые растут на лугах и полях. Они цветут жёлтенькими цветочками, а когда отцветут, то вместо цветочка образуется пушистый шар, который при ветре разлетается в разные стороны, а потом отдельные пушинки с привешанными к ним семечками долго плывут по воздуху.
Итак, мы с братцем гуляли у нас в саду, где росло множество одуванчиков. Мы срывали белые воздушные шарики, сначала усердно на них дули, прыгали на одной ножке и визжали от восторга, когда шар разлетался во все стороны, затем, набрав целую горсть стебельков, отрывали от них головки и бежали мыть в кадушке, которая стояла в саду у стены. Вымытые стебельки мы расщепляли вдоль на четыре части, отчего они закручивались спиралькой. Эти спиральки считались у нас почему-то самым лакомым блюдом.