- Кто-то стер мои записи! – Киваю на хронограф.
Для него, возможно, это мелочи и капризы пожилого человека, для меня же – целая жизнь. Мы те, кто мы есть, благодаря воспоминаниям. Поймет ли? Не посмеется?
Не посмеялся. Поправил очки, посмотрел пристально. Спросил строго.
- Какие именно?
- О том… дне…
Я вдруг понял, что не смогу и слова сказать об аварии. Воспоминания тех минут вдруг показались выдуманными, слова лживыми, и лишь горе и отчаянье утраты оставалось неизменным. А была ли авария на самом деле? Словно страшный сон…
- Все хронозаписи с эмоционально отрицательным фоном удалены согласно пункту 10 Постановления Пленума Российской Федерации от 10 ноября 2015 года. Во избежание повторения событий Кровавого Вторника.
Пока маленький человечек говорил заученно, без эмоций, меня вновь бросило в пот. «Кровавый Вторник» - это словосочетание резало по живому. В животе резко закололо, и я согнулся пополам, стараясь унять боль. Фух, отпустило. Но страх остался. Ужас, который я не мог унять, как ни старался. Ужас, холодивший кончики пальцев. От которого волосы вставали дыбом, а кожа покрывалась липким потом.
- Кровавый Вторник?
- День, когда в массовую продажу поступил тот фильм…
Руки дрожат. Я смотрю на них и снова вижу красные пятна, точь-в-точь, как те, что были тогда.
Боже! Я ведь никогда раньше не смотрел чужие воспоминания. Это все Наташка. Она без конца зудела о том, как было бы здорово посмотреть вместе что-нибудь романтичное. Данте пытался подсунуть порнуху. Они говорили об этом, убеждали… и тут Гарик второпях забыл фильм в прихожей, и я решил, дай-ка попробую… Какой идиот в студии записи додумался сделать «реалистичный триллер», в основу которого лег эмоциональный фон не актера, а настоящего убийцы? Я пришел в себя вечером, когда у хронографа села батарейка, а вокруг…
НЕЕЕЕТ!
Я катался по полу и плакал навзрыд. Голос очкастого был по-прежнему спокоен.
- Всем тем, кто подвергся влиянию хронографа в Кровавый Вторник, мы удалили воспоминания. Боюсь, процедуру придется повторить.
Лишь на несколько секунд еще понимаю: кто я, где я, что натворил.
Тюрьма. Одна из сотен по всей стране. Место, где я сижу за убийство, которого не помню.
Конец