- Карим, наверняка, о чем-то догадывается, - тихонько, чтобы не услышала молящаяся соседка, поделился он с женой предположениями, - поэтому и сказал мне, мол, неправда это.
Полина пожала плечами.
- Но ведь если Инна все-таки заплатила Носовым, зачем ей убивать Соню? И зачем бы она её выманила ночью из дома?
- Может, чтобы деньги отдать?
- Ещё девяти дней нет, как убили твою племянницу, а деньги пропали две недели назад. Значит, приблизительно в это время Инна требуемую сумму шантажисткам и передала. Да и не думаю, что именно Соня вымогала деньги, скорее всего, этим занималась её мать.
В соседней комнате, наконец-то, воцарилось молчание.
Вскоре на кухне появилась Зоя Федоровна.
- Уморилась. Горло пересохло.
Полина налила гостье компот.
- У меня вот не выходит из головы вопрос: зачем Соня вышла ночью во двор? – вопросительно посмотрел на соседку Клим.
- И почему на поминках и вы, а потом Клавдия упоминали, что девушка была в одной ночнушке? Да ещё таким… странным тоном, – проявила любопытство и Полина. - Разве в этом есть что-то удивительное? Всё-таки лето, жара, опять же ночь…
Зоя Федоровна пожевала губами, прежде чем ответить.
- Клавка – заноза ещё та. Но здесь я с ней согласна. Порядочная девушка всё равно накинула бы халатик, потому что ни в каждой ночнушке можно даже ночью во дворе показаться. Я первая на крик Светланы прибежала и увидела, что Соня лежит у беседки в абсолютно прозрачной только в кружавчиках рубашке, без трусов и бюстгальтера – считай, голая. Тьфу! Срам один!
Супруги быстро переглянулись, пряча улыбки. Они не считали такого рода неглиже «срамным».
- Люди нынче полностью потеряли стыд и страх, - между тем продолжала с горечью вещать Зоя Федоровна. – А все потому, что всё смешалось как в Вавилоне. Раньше-то мы знали всё не только про соседей, но и про их предков в пятом колене. Выйди тогда в огород в прозрачной рубашонке-то! Заплюют, сживут со свету – зато честь и порядок были. А сейчас кого только не встретишь на улицах! Здесь тебе и весь Кавказ, и гуцулы, и вьетнамцы, и корейцы. У всех свои обычаи, своя вера и свой взгляд на жизнь - в этом столпотворении уже и цыган вроде бы как за своих принимаешь! А девчонки вконец распустились и как безумные пустились во все тяжкие – никаких границ не соблюдают!
Рассуждения старухи были дремучими, путанными, но преисполненными такой выстраданной боли, что Клим даже головой помотал: «Что-то у меня совсем ум за разум зашел! Какое отношение имеют мигранты к блудням девчонок, как будто местные с этим не справились бы? Нравится нам это или нет - время сейчас такое. Как это… сексуальная революция».
А вот Полина гневное ворчание пожилой женщины поняла лучше мужа.
- Зоя Федоровна, вы намекаете, что у Сони был кавалер из мигрантов? И ради него она так скандально вырядилась? - спросила она.
- Ни на что я не намекаю! Прямо скажу: у Светланы, скорее всего, инсульт приключился, потому что увидела дочь в таком непотребном виде.
- Ну уж, - усомнился Клим. – Убийство, уверен, потрясло её гораздо больше. К тому же вы сами говорили, что Светлана о внуках мечтала.
- Прежде нужно замуж выйти, а потом детей рожать, да не снюхиваться с кем попало, как собаки за углом, - отрезала Зоя Федоровна, поднимаясь с места. – Ладно, пойду. Мне ещё к вечерне надо поспеть.
Суровая старуха ушла, а озадаченные супруги посмотрели друг на друга. Отправившись в комнату Сони, они распахнули шкаф и проверили полки с бельем – все ночные рубашки погибшей девушки были скромненькими, целомудренными изделиями из дешёвого трикотажа, которыми не погнушалась бы сама Зоя Федоровна.
«Выходит, Соня специально купила ту «срамную» рубашку для свидания» - подумал Клим.
- Может, это Зоя Федоровна Соню придушила, так сказать, в рамках борьбы с распутством? – предположила Полина.
- Ну, это вряд ли. Хотя теперь абсолютно ясно, что от глаз соседей на улице Усенко скрыться невозможно, - заметил Клим. – Наверняка, старуха знает, кто задушил Соню.
- Думаешь, она к своему будущему убийце на свидание бегала? Тогда почему Зоя Федоровна полиции о нём не сообщила?
- Мне кажется, это или женатый человек, или кто-то из мигрантов, связь с которым старуха считает постыдным и не хочет, чтобы после смерти люди осуждали Светлану и Соню.
Жена задумалась.
- Тогда логичнее и безопаснее для девушки было бы уйти куда-нибудь. Сейчас практически у всех есть машины. Соня могла тайком выйти на улицу, а ближе к утру вернулась бы. И не надо опасаться ни соседской старческой бессонницы, ни внезапно появившейся матери – как говорится, и волки сыты…