Для разговора с Фёдором Звягиным я Пряника подрядил. Фома меня понял – у него самого двое взрослых детей. Но я хочу, чтобы и ты меня понял и перестал обижаться. Фома обещает сделать, чтобы Фёдор Петрович своему брату в Ригу позвонил и успокоил его.
Ты что же хотел, Люсик, чтобы я позволил тебе втихую с моим сыном разбираться?
Давай, скажи своё слово…
- Дран, да я гадом буду, если я знал, что Олег Грановский твой сын. Да и следили мы за ним только для того, чтобы побазарить и рижский состав его команды для Андрея Петровича выявить.
- Сына моего, на самом деле, зовут Дранов Олег Валериевич. Он у меня натура артистическая, в Катюху пошёл, царствие ей небесное. Он привык, при делах своим сценическим именем пользоваться – Олег Грановский. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы на шконку не попало…
Парень рос без матери – сгинула моя любимая Катюха у кума в гостях…
А фуфляк - «просто побазарить с Олегом хотел», - ты мне не вешай. Не гони пургу бывалому человеку. Мы оба знаем, что простого базара в таких делах не бывает…
- Я с тобой, Дран. Я возвращаюсь в Ригу и обещаю тебе всё объяснить Андрею Петровичу. Правда, я не могу гарантировать, что Звягин других людей не подрядит твоего сына искать…
- Так в этом и есть твоя задача, чтобы Андрея Петровича Звягина полностью успокоить. Мой Олег сегодня вечером с невестой за бугор отбывает и никому не известно, когда молодые назад вернутся. Сначала они планировали начать в Москве обосновываться. Маша даже хорошую работу успела найти. Но я им отсоветовал в Москве задерживаться при сложившихся обстоятельствах, пока ситуация не наладится. На семейном совете мы решили, чтобы молодые люди за бугром законным браком сочетались. Я только одно условие им выдвинул, чтобы венчались они по нашему, по православному обычаю. Православный храм в любой стране найти можно. Маша – девушка славная, на мою Катюху лицом смахивает. Её мать журнал в Риге держит, она православная. Отец Маши в Америке живёт, он известный писатель. Отец - еврей, но я лично евреев уважаю, на зоне от них часто советы дельные получал, да и грева для сидельцев через них много поступает. Маша мне слово дала – они венчаться будут по православному, а для меня это самое главное. Она рассказала, что отец её в Америку зовёт, погостить. Молодые, наверное, и туда завернут...
Ты со мной, Люсик?
Всё сделаешь по понятиям со Звягиным?
Если он потребует – я и в Ригу поеду, повиниться лично перед Андреем Петровичем. Ты только почву мне подготовь…
- Я уже сказал, Дран. Я всё понял, я с тобой.
- Тогда я прикажу ребятишкам твоего Колю развязать и к нам за стол доставить. Я тут ещё подарок сына рижскому менту передать должен. В вашем городе один-единственный мент и правильный человек в одном лице только и существует – полковник Миша Веткин. Бродяги всегда о нём хорошо отзывались. Вот тебе кассета, на которой мой сын свои показания записал – он видел в то утро, на пикнике у Звягина, что один из рабочих не уехал на грузовике, а спрятался в саду, в цветочной оранжерее. Тогда всего трое работяг было, но спрятался только бритоголовый, он один там такой был, без причёски. Имени его Олег не знает, но срисовал его хорошо и подробно в своих показаниях расписал. К кассете ещё и бумажка приложена - те же показания, записанные рукой Олега и заверенные в нотариальной конторе. Мне, законнику, не положено с ментами дела иметь, но посылка ведь не от меня, а от моего сына. Простит мне братва. Когда вернёшься в свой город, кассету и бумажку в ментовку, лично Мишке Веткину, оттарабань…
ЛЮБИТЕЛИ ПРОТИВ ПРОФЕССИОНАЛОВ, 19 ИЮЛЯ
Марк разрешил мне воспользоваться его машиной. В это утро мы с женой поехали в Юрмалу в последний раз за время нашего пребывания в Латвии – в воскресенье мы улетаем в Нью-Йорк. Хочу надеяться, что приезд в Юрмалу в этот раз не оказался последним в моей жизни. Мне захотелось ещё раз лениво прошвырнуться по улицам, где когда-то давно, в молодые годы, мне выпало проводить время с друзьями. Мне обязательно нужно напоследок, искупаться в прохладном Балтийском море – люди говорят, что холодные ванны хорошо помогают от ностальгии. Нам с женой также крайне необходимо попрощаться с Мишей Веткиным.
Благодаря этому человеку, наш затянувшийся прибалтийский отпуск, кроме обычных туристских прогулок, запланированных и нежданных встреч, дружеских и семейных обедов и ужинов, включил ещё и наше участие в расследовании тяжкого преступления. Полковник, в присутствии всех сотрудников своего отдела, отметил серьёзный вклад господ Корецких в ход следствия, наши плодотворные идеи и ценность добытой нами информации. Я чувствую себя обязанным поблагодарить полковника Веткина ещё и за то, что он познакомил меня с удивительной и печальной судьбой красивой и глубоко несчастной женщины – Сары Димант. У меня уже чешутся руки засесть за книгу об её жизни, нужно только материала о жизни людей в довоенной Риге поднабрать. Копия дневника Сары Димант уже давно хранится в моём чемодане, вместе с её фотографией в обнимку с Францем Ковальским. Фото разрешил переснять в Стокгольме Арнольд Беккер.
Но самым главным делом, запланированным на утро пятницы 19 июля 2002 года, должен был стать мой окончательный разговор с полковником Веткиным. Перед отъездом мы должны убедить Мишку, что, на самом деле, не существует одного общего и масштабного преступления «афёра с двойной продажей дома и убийство владельца дома Ковальского, как основного свидетеля». На самом деле, в жизни, всё-таки случился «скучный вариант» – одновременно произошли два независимых преступления: афёра-кидалово с домом и убийство Франца Ковальского из-за бриллиантов его жены Сары Димант.
Афёру поставил и отыграл на рижской сцене со своей труппой московский гастролёр – Олег Грановский. Уже установленными звёздами-исполнителями труппы являются: сам Грановский, Борис Розин и Давид Либман. В этом преступлении также участвовали артисты второго плана - куклы на верёвочках, которые стали невольными соучастниками маэстро Грановского. Куклы, ничего в целом не осознавая, в отведенный им по сценарию промежуток времени, в ответ на подёргивание режиссёрской верёвочки, отыгрывали свои короткие роли, постепенно продвигая действие спектакля в нужном направлении.
Например, Маша Климова, по команде своего жениха, охмуряла Бориса Розина для того, чтобы Грановский сумел склонить американского программиста к участию в своём спектакле – искажению информации в базе данных. Потом, на пароме «Рига – Стокгольм», Маша сумела разговорить Сармите - жену профессора Фридманиса и передала учёным супругам информацию о доме Франца Ковальского.
Некто, мной точно не установленный, из ARKO, скорее всего это был хозяин агентства по продаже недвижимости Ивар Статкус, сумел, в свою очередь, вовремя подставить дом Ковальского для Звягина. Такая услуга не дорого стоит.
Неустановленный чиновник из Земельной книги - конторы по учёту недвижимости, наверняка, за очень серьёзную взятку, закрыл глаза и не вспомнил, что адрес «Сатеклес, 67» за неделю оформлялся и проходил дважды, по разным контрактам. Формально чиновник имеет право положиться на компьютерную проверку. Это формальное право хорошо прикрывает его задницу от следствия.
Должна была быть ещё одна кукла, в банке Nordix, которая помогла быстро переварить деньги. Ведь, как правило, почти все банки разрешают снимать суммы, поступившие на счёт клиента, не раннее, чем через пять рабочих дней. Ковальский умудрился снять деньги со своего счёта уже на второй день после их поступления. Если банковской куклой был Марк Голдин, то он помогал своему приятелю Давиду Либману просто так, «по дружбе».