Глава четвертая
Возрождение Сербии в результате югославских войн
Т рудно найти страну, на историческом облике которой не было бы темных пятен. На некоторые из таких пятен даже не надо указывать, они и так видны. К примеру, Германия, зрелая в культурном отношении страна, подарившая миру Гете, Бетховена и Дюрера, развязала две мировых войны и причинила невыносимые страдания людям только из-за их национальной принадлежности. Поведение России в войне против Японии в 1904–1905 гг. было и трагично, и неразумно: стоило посылать балтийский флот в девятимесячный поход ради поддержания престижа царя, чтобы потом этот флот за сорок пять минут был потоплен японцами в Цусимском проливе? На счету России также сталинские показательные процессы, репрессии и чистки 1930-х гг. В Руанде в 1994 г. свирепствовал геноцид, в Чили была эпоха Пиночета, в ЮАР – апартеид. На долю США приходится немало беспринципных сделок с сомнительными режимами и вдобавок долгое нежелание предоставить небелым американцам права, гарантированные конституцией. При ближайшем рассмотрении внешней политики Великобритании за последние 200 лет обнаруживаются всевозможные подробности, которые создатели великой империи предпочитают не афишировать: это первые концлагеря во время англо-бурской войны, бойня в Амритсаре в 1919 г. и другие малоприятные примеры колониальных амбиций и деспотизма.
Обо всем этом и о многом другом следовало бы помнить, прежде чем нападать на Сербию с обвинениями ее в событиях 1990-х гг. Да, в истории Сербии есть период, о котором не могут спокойно вспоминать такие люди, как Новак Джокович. Он часто говорит о том, что одна из его задач как общественного деятеля – убедить мир, что сербы вовсе не кровожадный сброд, какими их часто изображало мировое телевидение в 90-х гг. ХХ в., когда Югославию захлестнула волна насилия. «Я прекрасно отдаю себе в этом отчет каждую минуту своей общественной и личной жизни, – говорит Джокович, – особенно когда я за границей. Это заложено в большинстве сербов моего поколения и старше. Нам постоянно твердили, что сразу за пределами страны нам предстоит столкнуться с массой стереотипов, ассоциирующихся с нами, поскольку мы выходцы из Сербии. Нас будут подозревать в самых отвратительных и предосудительных вещах, и мы должны постоянно быть начеку. Мы – посланники наших родных и своей страны, наш долг всегда показывать себя в лучшем свете. И я с огромным почтением исполняю этот долг, надеясь даже случайно не уронить честь своей родины».
Трагедия югославских войн заключается в том, что в них не было никакой необходимости. Среди ряда этнологов бытует мнение, что в 1918 г. сербы придерживались инклюзивного подхода к национальному вопросу, считая, что народы, которых роднила с сербами близость языков и религии (неважно, реально исповедуемой или существующей лишь титульно), легко могут жить в одной и той же стране, будь то «Великая Сербия» или «Югославия». Не все готовы согласиться с такими взглядами, однако неоспорим факт, что в целом отношения между сербами, черногорцами, хорватами, словенцами, македонцами и другими на личном уровне складывались легко, и вдобавок язык, на котором говорили в Югославии, был известен как «сербо-хорватский», что тоже свидетельствует о близости сербов и хорватов.
И тем не менее к 1990 г. враждебность между союзными республиками Югославии достигла той точки кипения, когда «кто не с нами, тот против нас». Эти настроения были достаточно сильны в пяти республиках, соответствовавших этнически узнаваемым народам – в Сербии, Хорватии, Черногории, Словении и Македонии. Еще хуже обстояло дело в Боснии и Герцеговине – маленькой республике, где в действительности не было этнических боснийцев. Самой многочисленной этнической группой здесь были мусульмане (известные как бошняки), но и сербов и хорватов насчитывалось немало. Именно трагическая волна насилия, связанная с враждой соседей друг с другом – когда друзья и близкие, еще недавно справлявшие праздники вместе, вдруг превращаются во врагов, – была особенно сильна. От ее ужасных последствий молодые республики продолжают оправляться и по нынешнее время.
Распад Югославии произошел в ходе четырех войн преимущественно в регионах проживания наиболее этнически разнородных групп. Важно понимать разницу между понятиями «республика» и «нация», особенно в этой части мира: Хорватия – республика, хорваты – нация, Сербия – республика, сербы – нация, и т. п. Это была битва народов. Вместо гражданственности возник национализм, или то, что нередко называют великодержавным шовинизмом. Вместо того чтобы служить всем гражданам на территории, находящейся под их юрисдикцией, независимо от этнической или религиозной принадлежности, новые правители старались отстаивать интересы преобладающей «нации». При этом те, кто не принадлежал к этническому большинству, неизбежно переходили в категорию меньшинств, их подвергали дискриминации и относились к ним как к гражданам второго сорта.
Некоторые называют отправной точкой этих войн смерть Тито в 1980 г., и, действительно, от нее тянется цепочка событий, приведших к кровопролитным битвам 1991–1999 гг. Но момент, когда война стала неизбежной, возник, очевидно, в конце 1980-х гг., когда Слободан Милошевич осознал политическую выгоду, которую мог бы принести сербский национализм. В качестве президента югославской Республики Сербия (в то время еще не было суверенного государства, такого как современная Сербия) Милошевич в 1989 г. аннулировал автономию провинции Косово с преимущественно албанским населением и приступил к программе насаждения сербской культуры. Этот шаг был с возмущением встречен хорватами и словенцами: они опасались, что станут следующими. И когда делегаты XIV съезда Коммунистической партии Югославии в январе 1990 г. проголосовали за многопартийную систему, националистические партии тут же воспользовались ситуацией.
К началу 1991 г. уже было ясно, что Югославия распадется, однако заключенное в марте 1991 г. Караджорджевское соглашение между Милошевичем и не менее пламенным хорватским лидером, националистом Франьо Туджманом предвещало, что за районы с этнически смешанным населением последует ожесточенная борьба. Это соглашение обозначило распад Югославии, каким его видели оба лидера – с разделом Боснии между ними.
Три из четырех войн частично совпали по времени. Схватки в ходе сербо-хорватского конфликта 1991–1995 гг. начались ранней весной 1991 г., а в июне Словения провозгласила независимость. На протяжении десяти дней Сербия, а точнее, Югославская народная армия пыталась вернуть словенцев, но вскоре прекратила борьбу, и Словения обрела независимость еще до конца лета. Это был первый из конфликтов, иногда называемый «десятидневным».
Он побудил Хорватию и Македонию также провозгласить независимость. Хорваты уже заявили о своем желании выйти из союза и подготовили конституцию новой суверенной Республики Хорватия. Согласно этой конституции, сербы, живущие в Хорватии – около 12 % населения, преимущественно в провинции Краина вблизи границы с Сербией, – были отнесены к категории национального меньшинства, тогда как до того считались одной из титульных наций. Поскольку в Сербии времен Милошевича придерживались того подхода, что все несербские нации могут иметь свои республики, но все сербы вправе принадлежать Великой Сербии, то хорватские сербы объявили о своем отделении от Хорватии в надежде объединиться с новым сербским государством.
Это спровоцировало следующую из войн, часто называемую «Хорватской войной за независимость», хотя хорватские сербы предпочитают именовать ее «борьбой за самоопределение». Некоторые называют ее «сербо-хорватской войной», но это название способно ввести в заблуждение, так как вооруженные столкновения этнических сербов и хорватов происходили и в Боснии. Ввиду участия в конфликте в основном сербской Югославской народной армии, которая ввела в Хорватию около 70 тыс. солдат, на начальном этапе побеждали сербы. Первые этнические чистки были проведены тем летом в Кийево, где хорватов окружали и стреляли в них только потому, что они хорваты; за первыми чистками последовали другие. Название одного города, Вуковар, стало символом всей сербо-хорватской войны. Вуковар был мирным городком у самой границы Хорватии и Сербии, в нем проживало около 50 тыс. граждан, среди которых, по некоторым оценкам, были представители 22 разных наций, поэтому он мог считаться вполне типичным югославским населенным пунктом. К июлю 1991 г. Вуковар окружили сербы, бомбившие его на протяжение четырех месяцев. В ноябре 1991 г. город пал. Спустя четыре года, когда хорваты хлынули на запад, отвоевывая территории, утраченные в первые месяцы конфликта, Вуковар вновь перешел к ним. Теперь уже бежать пришлось сербам. Вуковар находится менее чем в 20 км от Винковичей, откуда родом семья Дияны Джокович.