Он не выдержал первым. Нагло сплюнув на пол, здоровяк отвернулся и продолжил опустошать банку с консервами, изредка бубня что-то под нос. Я отвернулся от него и увидел стоящую передо мной рюмку. Я поднял её, поднёс к носу, слегка понюхал — едкий неприятный запах — а потом едва слышно проговорил:
— Спасибо, Эдик, спасибо… — после я жадно проглотил содержимое рюмки, зажмурившись, и даже выпустив слезу. Редкость для меня. Последний раз я плакал в детстве. А сейчас я даже не могу сказать, почему это вышло. Да и зачем мне это?
В проёме сверху появился Монах с небольшим ящиком в руках. Его респиратор висел на шее, так что я смог увидеть улыбку на его лице. Слегка хитрую, но всё же улыбку. Он остановился на лестнице и стал прикручивать маленькими поясами контейнер к поясу. Закончив с этой процедурой, он увидел меня и стоящие передо мной две рюмки из-под водки. Быстро подойдя ко мне, он сказал, широко улыбнувшись:
— Сразу видно, что раньше ты не пил.
— В чём видно?
— Во всём: в манере поведения, в тоне голоса, да хотя бы даже в подвыпившем взгляде, — он уселся на стул возле меня.
— И откуда ты столько знаешь?
— Чего только не найдёшь в сталкерской сети: от фантастики до философии, — он снова улыбнулся и что-то шепнул бармену. Тот кивнул и повернулся к шкафу с напитками.
— Это с ПДА?
— Ты о них слышал?
— Да весь мир слышал. Только вот не пойму, как же они сюда попадают. Ладно, оружие, но электроника… не понимаю, — я почесал затылок. Скорее для видимости, чем для нужды.
— Это ты у барыг спроси. Хе-хе. Тут я пас, — он взял стакан с чем-то мутным, но приятно пахнущим и сделал глубокий глоток. Тяжело выдохнув после этого, он спросил:
— Хочешь?
— Давай. Пить так пить, а…
— Помирать так помирать. Верно? — он широко улыбнулся и протянул мне стакан. Я взял его и посмотрел на содержимое. Похоже на коньяк, (я пил его раньше по праздникам) а так вроде мутный слишком. Хотя какая разница? Я сделал глубокий глоток и слегка покашлял. Горькая зараза, но приятная. Я сделал ещё один глоток.
— Ты давай не налегай! Ещё дела есть! — Монах выхватил из моей руки стакан и поставил перед собой. Потом он уставился сперва на рюмки, на меня, а потом и на бармена. Тот показал два пальца и Монах, кивнув, полез в карман, после чего выудив две небольшие пачки денег, протянул их бармену, съязвив: Вымогатель!
Тот нелепо улыбнулся и убрал деньги в карман. Затем он вернулся к протиранию стаканов, предварительно убрав стаканы из-под водки. Монах ещё не допил стакан, но жестом позвал меня за столик возле стены. Это было неподалёку от шумной компании, но те что-то поутихли. Один, напившись, уткнулся головой в стол, второй смотрел на стакан, изредка хихикая, третий возился с ПДА, а остальные продолжали о чём-то разговаривать, на меня уже не поглядывая. Я сел возле Монаха. Тот поставил свой рюкзак возле ног. Я даже не заметил, что он его взял. Да что там! Я забыл вообще про рюкзак!
— Нам надо поговорить с человеком, который доведёт нас до Кордона.
— А ты почему сам не можешь довести?
— Могу, но это долго. А он все тропы знает.
— А когда он будет здесь?
— Как сможет. Так что тебе лучше протрезветь. Пьяный груз мне совсем не нужен.
Дверь открылась, и внутрь вошли два человека. На них были такие же костюмы, как и на Монахе — значит, они были простыми сталкерами. Не принадлежали к группировкам. Хотя кто их знает.
Меня позабавил их диалог:
— Какого чёрта мы сюда притащились, а?
— Отдохнуть надо. Карат, мы уже пять часов идём! Я устал.
— Можно было в поле отдохнуть. Тут всякая шпана ошивается. Не дай бог нарвёмся на проблемы.
— Заткнись вообще! Иди пива мне возьми.
— Эй! Стволы сдали! — громила у входа встал перед сталкерами, не давая пройти.
— И без сопливых знаю! Видишь, Часовщик, уже проблемы! — он положил автомат на лоток. Его напарник сделал то же самое. Экипированы они были одинаково. Закончив с этим делом, они продолжили:
— Вот блин, пришли, называется. — Карат явно был не доволен.
— Что тебя не устраивает? — Часовщик ударил себя ладонью по лбу.
— Да подозрительные они все какие-то.
— Да ты параноик! Везде тебе всё чудится!
— Пошёл ты!
— И тебе того же. Иди пива возьми и садись сюда, — он указал на стол неподалёку от двери и сам сел за него. Карат, злобно матерясь вслух, пошёл к барной стойке. И как эти двое ладят? Непонятно. Хотя странностей тут и так полно.
Я уставился на Монаха. Тот, прислонившись к стене, тихо дремал, иногда открывая глаза и оглядывая пространство вокруг. Тут он резко открыл глаза, но позу не изменил. Он сел поудобнее и спросил: