Однако взгляды, которые Тимур бросал на Никитоса с Джоном, были не брезгливыми. Скорее — заинтересованными.
— А ты где остановился, Никитос? — громко спросил Мишка. — Думаю, Джон не откажется тебя проводить.
— А? — Никитка был прилично пьян — видно, застал Джоника с тем парнем. — Я — у мамы. Джон, — грозно сказал он, — веди меня домой, иначе я за себя не отвечаю.
Он встал, пошатнувшись, и Тимур прижался к Мишке еще сильнее, явно не собираясь становиться жертвой падения этого лба.
— Был рад познакомиться, — сказал он. — Всего хорошего.
— Вежливый какой, — буркнул Мишка и хотел было продолжить на тему чрезмерного употребления алкоголя, но...
Тимка прижимался к нему и даже не думал отстраняться. Миша положил локти на стол и схватился за бокал.
— Что такое? Ты против? — Тимур двинул задом и отполз сантиметров на пять. — Ок, буду смотреть шоу.
Мишка был не против, но такая внезапная перемена в настроении ему не понравилась.
— Послушай меня, — громко сказал он, схватив Тима за плечи, и как следует встряхнул, — ты мне это брось. Против или нет — завтра утром не я буду убиваться об стену, потому что ублюдочный пидор ко мне приставал.
— Я сам сюда пришел, — сказал тот спокойно и ухмыльнулся. — Ублюдочный пидор — это Джоник, по твоим словам. А ты — Ми-и-иша, — сказал и откинулся на диванчик.
Полтора литра пива давали о себе знать. У Мишки мелькнула мысль, что нормальные люди в клуб отдыхать ходят, и только его знакомые — заливаться до бровей.
— Своеобразное разделение уж не знаю по какому признаку.
— Ты не такой, — сообщил Тимур.
Мишка ничего не понимал, кроме, разве что, количества выпитого Тимой. А пива было не так много. И что делать было с этим ненормальным натуралом? Как ни странно, помог тот самый невоздержанный Роман: он подошел к соседнему столику, и Мишка, без всякого перехода, обнял Тима за пояс, привлек себе и поцеловал.
Тимур на поцелуй ответил, но как-то робко — будто боялся сделать что-то неправильно. И пассивно. Давал себя целовать, но сам не хотел.
Какое-то время это было прикольно, но потом Мишка разочарованно отодвинулся и вопросительно на него посмотрел.
— Слушай, — выдохнул тот сдавленно, — мне приятно. Но... черт, я еще даже не уверен, что в принципе могу. Я просто рассказ прочитал, мне интересно, но я не смотрю на парней. Вообще. Ты — другое.
— Заебал ты меня, — беззлобно сказал Мишка и на всякий случай отсел на стул, брошенный Никитосом. — Все, брейк. Я тебя больше трогать не буду. Пока сам не попросишь.
— Я не просил меня целовать.
— Именно поэтому брейк. У меня такое ощущение, что ты нарочно меня провоцируешь, а я не каменный и даже не деревянный... хотя, в некоторых местах... Блядь. Короче, приношу свои извинения пострадавшей стороне. Готов возместить моральный ущерб в пределах двух литров пива.
— Я уже третий начал, — Тимур отсалютовал бокалом. — Прости. Я все еще не могу понять, кто ты — автор тех рассказов или гей, который ко мне постоянно клеится непонятно почему.
— Непонятно почему? Ты, милый, больше не прижимайся к геям бедром и не обнимай их за плечи, если знаешь, что они тебя, прости пожалуйста, хотят трахнуть, — Мишка достал из пачки двадцатую сигарету и покачал головой. — Ладно, извини. У меня от тебя натурально крыша едет, а я обещал.
— А. То есть если теоретически, — слово он выделил, — мы окажемся в койке, то ебать меня будешь ты. Ясно, — Тимур тоже закурил и отвернулся.
— Теоретически, — Мишка тоже выделил это слово, — если мы окажемся в койке, то можешь делать все, что хочешь, — он на мгновение придвинулся к нему и сказал: — Потому что я голодный как мартовский заяц. Хотя... если кто-то успеет до тебя, то — извини.
— Ну пиздец. Просто пиздец, — Тимур хлопнул стаканом по столу. — Хуевый из тебя психолог, Мишенька. Потому что если последнее заявление — попытка взять меня на понт, то ты облажался.
— Пошел ты, — спокойно ответил Мишка. — Меня, может быть, потому на тебя и тянет, что я как задрот живу уже пару месяцев. Давай перестанем обсуждать мою к тебе любовь, а? Я сказал: больше трогать тебя не буду. Вообще. Я на трепло похож?
— Похож.
— А. Мило. Приятно было познакомиться, Тимочка.
— Ты недавно бегал по квартире и орал, что влюбился. Я хожу и парюсь, а теперь оказалось, что у тебя просто яйца ломит.
— Паришься? А чего париться, милый? Это только мои проблемы.
— Теперь не буду. Я не знал, что у вас так брачные игры проходят. Типа: поебаться хочется, значит, "влюбился". У нас, натуралов, все сложнее.
Пусть думает, что угодно, решил Мишка. Пусть найдет себе другой тренажер.
— Вот и славно, — сказал он, хватая стакан. — Стороны достигли взаимопонимания.
— Договорились, — Тимур подозвал Романа и, очаровательно улыбнувшись, попросил счет. — Номер телефона тоже запиши, — сказал и подмигнул. Ласково.
Мишка отвернулся, чтобы не ржать так откровенно.
— Все равно не позвонишь, — сказал он, когда счастливый Ромочка убежал царапать контакты.
— Может, и позвоню. Он симпатичный. И наверняка не будет по ушам ездить.
— Ха! Потом расскажешь. Со мной у тебя не получилось, но вдруг Роман настолько хорош, что у тебя встанет. Удачи тебе, друже, — он улыбнулся.
Немного вымученно, но и так сойдет. Разочарование Мишки не поддавалось никакому описанию. Казалось, что Тимур его использовал, как... да, так Алексей Иваныч, начальник производственного отдела, с грустью рассказывал о своих девках. Ему крайне не везло с барышнями, и в курилке часто можно было послушать рассказы о новых неудачных попытках.
— У меня и на тебя встало, — сказал Тимур, нагнувшись, прямо в ухо. — Только теперь это неважно.
Он встал и, вытащив кошелек, махнул рукой.
— Отдам Ромочке деньги по дороге. Счастливо.
Спустился вниз и, явно играя на публику, засунул Роме в карман паку купюр. А потом еще и в щеку поцеловал на прощанье. Урод.
Мишка не собирался смотреть, но не мог отвернуться.
И, пока Тимур не вышел из клуба, продолжал пялиться в его спину, а внутри зрело решение: больше никогда ни одного натурала. И еще... хотя бы одного брюнета прямо сейчас.
Через полчаса он вяло целовал в шею какого-то парня, с которым до этого столкнулся на танцполе, и понимал, что противно и тошно, а главное — не стоит. Так и уехал домой, злой и неудовлетворенный.
Глава 6
— Друже, поздравляю, заслужил! — Джоник обнял его и долго не выпускал из объятий. Только спустя несколько минут уселся обратно, не забыв подмигнуть двум девчонкам за соседним столиком. — Я рад! А машину забрал уже?
— На неделе, — улыбнулся Мишка. — Наконец-то пришла. Тут и повышение вовремя.
— Да-да. И кто-то проставляется, — Джоник перегнулся через стол и взлохматил его волосы, а Мишка перехватил его руку.
Его уже давно не волновали косые взгляды людей, но иногда казалось, что Джоник нарочно перегибает палку и провоцирует окружающих.
— Проставляться буду, когда поимею сначала машину, а потом заказчика.
— А вчера кого поимел? — спросил лучший друг, склонив голову на бок и похабно улыбнувшись. — Ну-ну, я все знаю. Добрые люди сказали, что вчера ты набрасывался на бедного мальчика как подросток в период полового созревания.
Мишка посмотрел через стеклянную витрину кафе, в котором они с Джоником решили поужинать. Мимо спешили люди: кто пешком, кто на роликах, кто на велосипедах, усталые и мрачные, отдохнувшие и довольные, трезвые и пьяные. На остановке спал какой-то грязный субъект, а рядом с машиной Джоника целовались пузатый мужик и стройная женщина, немного похожая на известную актрису. Стекло усиливало ощущение, будто Мишка смотрит фильм, роли в котором ему не досталось.
— Эй, не молчи, партизан. Кого окучивал? Я его знаю?