Дорога на восход, в сторону Верхнего Пореченского: перекрыта. На ней стоит, отчётливо светясь лежащими на экипировке зачарованиями, какой-то здоровила с мечом и щитом. Тоже зачарованными (как определил? Да проще не бывает. Я знаю, как выглядят тени обычных предметов, отбрасываемые на море маны — и если у какого-то предмета тень в разы плотнее, да вдобавок окрашена, тут ошибиться сложно. Хотя для того, чтобы влёт определить тип зачарования, у меня не хватает знаний, да и расстояние слишком велико, но вот само наличие вплетённой в материал магии…).
Дорога на юго-запад, в сторону ближайшей мелкой деревни вроде нашей: перекрыта. На ней замерло трое всадников, экипировка у которых даже получше, чем у здоровилы со щитом. Точнее, ярче светится для моего магического зрения. Кони под ними тоже не простые, а с кровью монстров в жилах. Видал я такого: главный у баронских сборщиков налогов на похожем разъезжает. Но у того лошадка попроще и одна, а тут, вишь, покруче и сразу три. Явно не квартероны, а настоящие полумонстры.
Обратив взор на север, я нашёл примерно то, что уже ожидал найти. Лесная сторона, двое. Точнее, два мага и три ездовых монстра (назвать конями ЭТО язык не повернётся, особенно тварь, похожую на смесь страуса с фороракосом… да и другую, смахивающую на трицератопса, тоже). Если сравнить меня со свечой, то первый маг выглядит в сравнении со мной как настольная лампа, а второй — как чёртов аэродромный прожектор. Аж слепит, никаких деталей не разобрать — одни лишь переливы пламенных оттенков с чем-то ещё, ранее невиданным!
Та аномалия, что уже спалила дом старосты и направляется к дому Хомлона Капкана, уступает ему раза в три, а то и все четыре, но маг-прожектор не спешит действовать. Впрочем, похоже, что судьба Малых Горок решится и без его участия. У нас тут и так налицо лютейший оверкилл, а-ля бомбёжка Дрездена или вообще Хиросимы…
Кто-то вскоре заметит в ночи пламя или учует дым, поднимет тревогу. Деревенские проснутся, хотя пока, умаявшись, ещё спят, как вот родители моего мясного тела.
И что делать мне?
Очевидно: нападение спланировано. Столь же очевидно, что впереди типичный такой геноцид: раз незваные гости без долгих слов начали с огня, причём первыми выбивают тех, кто повыше уровнем и поярче в магическом зрении, об их целях гадать не нужно. «Богатства» деревенских волнуют эту шестёрку даже меньше, чем богатея — медный пятак в осенней грязи. Все Малые Горки скопом стоят меньше, чем один осёдланный полумонстр…
Драться? Ха-ха. Пятилетний ногебатор ажно четвёртого (!) уровня безжалостно вырезает шестёрку бойцов, среди которых едва ли затесался кто-то младше двадцать пятого. Прям анекдот.
Бежать? А куда? Раз деревня взята в кольцо — ну, насколько шесть бойцов могут её окружить — для беглецов уготована лишь смерть. Их вырежут не спящими, а слегка уставшими, и только.
Спрятаться? Ну… сныкаться в подполе — идея уж слишком очевидная. Наверняка подпольных сидельцев тоже выжгут. Если вообще последовать этому выбору без выбора, лучше использовать колодец: он глубже. А я вдобавок могу дополнить эти смертельные прятки кое-чем ещё. Только действовать надо очень быстро и очень решительно. Когда эта шестёрка закончит с лёгкими мишенями и займётся поиском выживших, мне надо будет закопаться поглубже.
Один долгий миг я ещё колебался. Спасаться в одиночку или попробовать вытащить семью? Мои новые родители не вызывают у меня особо тёплых чувств. Это необразованные, грубые и ограниченные люди, не особо симпатичные. Но трудолюбивые, а мать ещё и заботлива. Да, они обычные и скучные, но они же не я — и не выбирали стать такими. И уж точно не заслужили насильственной смерти задолго до окончания положенного природой срока. Что можно сказать и о моей мелкой сестрёнке… невинном и милом даже существе, прямо сейчас тихо пускающем пузыри в люльке…
Так что же — спасать?
Нет.
Был бы я постарше и посильнее, хоть немного — мог и попробовать. А так… я совершенно не уверен, что сам-то смогу сделать задуманное, без всяких отвлекающих факторов. Да, попытка помочь родителям или хоть сестре — это очень правильно и героично, но при этом так тупо, что даже не смешно. И родным не помогу, и сам сгину.
Решено: бегу один. А над ними пусть смилуются добрые боги, если они вообще есть в этом мире.
Я подхватил одеяло (вообще-то просто кусок грубой, вдвое сложенной холстины, половина которой делала чуть мягче скамью, на которой я спал, накрываясь второй её половиной) и выскользнул из дома во тьму ночи, разбавленную тревожным мерцанием пламенных отсветов. По тёплому времени дверь никто не закрывал, так что не нашуметь оказалось просто.