Лайна тут же подходит, заинтригованная моим тоном.
— Живот, он… — прислоняю ладонь к бисерному поясу платья, поворачиваюсь влево-вправо.
Девушка внимательно изучает мою талию в отражении, тоже тянет пальцы к моему животу.
— Да, почти незаметно, но он уже чувствуется… — выдыхает она. — Брен, у тебя будет прекрасный мальчик, я в этом не сомневаюсь.
Она улыбается, радостно и нежно, не могу не улыбнуться ей в ответ. Сердце поёт от неведомого прежде чувства — трепетного предвкушения, смешанного с важностью момента и радостью осознания. Я буду мамой…
— Я действительно стану мамой, — от нахлынувших вмиг эмоций на глазах выступают слёзы.
— Нет, не смей реветь! Даже от счастья! — Лайна в испуге выставляет руку вперёд, надеясь жестом остановить мерцающие капельки в уголках моих глаз. — Я тебе макияж так долго делала! Брен, пожалей меня.
Запрокидываю голову, в попытке загнать слёзы обратно в тёмный солёный океан моего сознания. Подруга, за пару мгновений метнувшись к комоду, уже надвигается на меня с платком. Позволяю ей легко обмакнуть глаза.
— Всё хорошо?
Она скептически обводит взглядом моё лицо, кивает.
— Да, потопа мы смогли избежать, но держи, пожалуйста, себя в руках. Как ты ледышке-императору собираешься мстить? Думаешь, твои красные от слёз глаза заставят его сердце, которого, кстати, нет, биться сильнее чарующей улыбки?
Строгий, напускной тон подруги возвращает меня на прежнюю волну азарта и игривости. Всё, отставить нюни, мы сегодня будем развлекаться.
— Знаешь, я тебе ещё не говорила, но Нолан рассказал, что… в общем, сердце у императоров есть. И оно может любить. Повелители сами придумали такую отговорку, чтобы на них не вешалась каждая вторая девушка.
Брови Лайны приподнимаются, она недоумённо смотрит на меня несколько секунд, переваривая услышанное.
Изумление, радость, растерянность отражаются на её лице.
— Я рада, — она обнимает меня, утыкается носом мне в шею, избегая смотреть в глаза. — Если это правда, то я очень рада за тебя, Брен. Надеюсь, он полюбит тебя так же, как ты любишь его…
Фыркаю ей в ухо.
— Ну до этого ещё далеко, — протягиваю следом я. — Мне кажется, я быстрее рожу, чем скажу Нолану три заветных слова. Хоть я его и простила, моя гордость не позволяет мне вот так просто сдаться. Императору придётся постараться, чтобы я снова стала сходить по нему с ума…
Теперь уже очередь фыркать достаётся Лайне.
— Брен, желаю тебе как можно дольше продержаться, — она смеётся, берёт меня под руку и ведёт к выходу из комнаты. — Я буду болеть за тебя. И знай, что бы ни случилось, я на твоей стороне! Даже если такое случится… когда будешь копать яму под хладный труп императора, я буду стоять на стрёме.
Она снова забавно хихикает, вызывая улыбку на губах, поэтому спускаемся мы в залу совершенно окрылённые и радостные. Да, лорд Велорий был прав, ждали только нас.
— Тёплого виэмиса.
— И вам плодородного данериса, — обмениваемся официальными для данного праздника приветствиями с хозяевами дома, затем подходим к лордам и императору.
Наше появление, к слову, заметили все. Вот только реакция была неоднозначной. Лорд Аблом сразу же забросал нас комплиментами, Алия одобрительно улыбнулась, приглашённые жители деревни восхищённо захлопали глазами, девушки так вообще смотрели с обожанием, будто увидели эталон красоты. Мне, честно, немножко даже стало неловко от такого внимания, но лишь до того, как на нас пали взоры кружка тёмных.
Ноль хоть какой-нибудь приличествующей случаю реакции. Ни-че-го. Просто. И-г-н-о-р.
Даниар проходится по нам взглядом, кивает головой и отворачивается, Жак Натан вообще хмуро пялится на люстру и нашего приближения вообще, кажется, не заметил. Император склоняет голову вправо, задумчиво нас изучает, вот только Гелеон одаривает радушным оскалом — но он как всегда, просто рад нас видеть.
И мы уже было расстроились и решили вселенски обидеться, и не разговаривать сегодня с такими не ценителями красоты, но ситуацию спасает Альфа. Глава тайной канцелярии благодушно приветствует нас и галантно целует нам ладони.
— Не обращайте на них внимания, леди. Они драгоценный камень от обычного булыжника на дороге не отличат, — неизменный в своём сиреневом балахоне Альфа подмигивает нам, берёт под руки и уводит к столам под возмущённые взгляды лордов.