Но, разумеется, сполна насладиться моментом ему не дали.
Кто-то налетел на Айка сзади, и он чуть не взвыл от боли в спине.
— Эйв, больно же!
— Ой, прости! — Эйвор, всклокоченный, со следами от подушки на щеках, таращился на брата, словно видел его впервые. — Я... тебя потерял.
Айк только вздохнул.
— Слушай, хватит этих глупостей, а? Куда я денусь, сам подумай! Ну-ка…
Он заправил рубашку брата и затянул ему веревку на штанах, как маленькому.
— Так-то лучше. Отец не проснулся?
— Неа.
Вид у Эйвора был подозрительно виноватый, и Айк снова нахмурился.
— Что ты опять учудил? Рассказывай давай.
— Н-ничего. Честное слово, Айки!
— Как вы вчера, нормально дошли?
— Ага. Они в крайнем доме поселились, том, что давно пустует. Их папа — кузнец, на старом месте не было работы, вот они и переехали сюда. Я и говорю, мол, здорово, кузнеца-то в деревне давно нет, помер, отцу пришлось мотыгу в город отнести — прошлой весной, помнишь? — и говорю, трудно, наверное, переезжать? А Крис говорит, мол, нет, не трудно, собрались и поехали, мы часто переезжали и…
Айк слушал этот нескончаемый монолог, кивал, а сам занимался делами. Забрал у Мэйди корзину с яйцами, отправил сестер умываться. Отнес яйца на кухню, выложил четыре штуки в горшок, остальные спрятал в погреб. Подбросил дров в раскоряченную, тронутую ржавчиной плиту — она занимала добрую половину тесной кухоньки. Достал миски, ложки, начал накладывать кашу.
Он уже сожалел, что не пошел вчера вместе с Эйвором. Дома ничего ужасного не случилось; он мог бы поболтать с Джори и Крис еще хоть полчаса! А теперь — когда они снова увидятся? Одному Всемогущему известно…
— ...и тогда Джори говорит — а чего тянуть, давайте встретимся завтра, на границе леса, когда тени удлинятся, а я и говорю, давайте, здорово, мы обязательно придем…
— Что? Что ты сказал?! — вскинулся Айк, едва до него дошел смысл сказанного.
Эйвор осекся и в точности, как близняшки, зажал рот ладонями.
— Ты пообещал Джори и Крис встретиться сегодня?!
— А что такого-то? — пробормотал Эйвор. — Разве ты не хочешь?
— При чем тут, хочу я или нет! — Айк в сердцах швырнул разливную ложку в таз для грязной посуды. — Отец дома!
— Но я же не знал, что он вернется! — обиженно воскликнул Эйвор.
— Мэй и Лу весь день вчера были одни! Ты собирался их и сегодня оставить?
— Да ничего с ними не случится, — пробурчал Эйвор. С досадой покосился на сестер, которые чинно усаживались на скамью у стола.
— Не случится! Они разнесли весь дом! Я… — Тут Айк поймал испуганный взгляд Лурдес и осекся. И правда, он велел им вести себя тихо, а сам? Айк глубоко вдохнул, выдохнул и молча поставил перед Эйвором и близняшками полные миски.
Мэйди и Лу накинулись на еду без единого слова — видимо, вчерашняя голодовка не прошла для них даром. Эйвор сидел, опустив глаза, и катал по столу сухую луковицу.
— И не делай такое лицо, — сердито произнес Айк и сел напротив брата, — как ты мог быть таким безответственным?
Он вдруг осознал, что почти слово в слово повторил вчерашнюю фразу Джори. Да, укорять Эйвора бессмысленно — конечно, он хотел этой встречи. До ужаса хотел.
Но как быть с отцом и близняшками? Айк в задумчивости покусал большой палец, наблюдая, как Мэйди и Лу уплетают ненавистную кашу и с хлюпаньем запивают ее козьим молоком. Слишком большие для них кружки сестры держали обеими руками.
Айк тряхнул головой и взял ложку. Там видно будет. Сейчас надо позавтракать — дел еще по горло.
***
Когда тени удлинялись, наступала самая любимая Айком часть дня. Основная работа сделана, еще чуть-чуть продержаться — и уже вечер. Айк предвкушал его, пока мыл посуду, колол дрова и чистил хлев. В доме наступит долгожданная тишина, он сядет с книжкой в библиотеке, вытянет гудящие ноги к огню и... заснет.
Засыпал Айк таким образом часто — сильно уставал. Но сейчас, когда они с Эйвором шли к деревне, он чувствовал себя на удивление бодрым. Жара спала, лучи солнца смягчились, приобрели медовый оттенок. И ни единого дуновения, ни одной тучки на темно-голубом небе. Все ветры дремали.