Кровавые события на “Андрее”, “Павле”, других кораблях начинались с того, что вместе со “своими” привычными, приходящими с берега пропагандистами на борт поднялись и бригады террористов. После того, как команды были возбуждены подстрекателями и начались митинги, террористы-профессионалы и их местные распропагандированные пособники приступили к уничтожению офицеров, поставив тем самым команды перед свершившимся фактом массовых убийств офицеров. Поскольку этим верховодили пришлые, чужие для команд подонки, то их жертвами становились без разбора все попавшиеся под руку люди в погонах вне зависимости от того, как к ним относились в командах кораблей.
У одной из таких бригад террористов командир “Андрея” смог перехватить инициативу в ходе уже начавшейся зачистки корабля от офицеров, благодаря чему уцелели и он сам, и другие офицеры, хотя не обошлось без жертв. Там, где командиры не смогли проявить такой решительности и волевых качеств, либо где они были ненавидимы командами (и было за что), там пролилось много крови офицеров - военных специалистов, в большинстве своем считавших себя вне политики, гордившихся этим и презиравших офицеров корпуса жандармов, таких как А.Спиридович, положивших свои жизни на то, чтобы не допустить в России революции, и потерявших вследствие этого честь в понимании чистоплюйствующей интеллигенции и своих собратьев по офицерскому корпусу [136].
На берегу же убивать офицеров было еще вольготнее, а главное - безопаснее, нежели на кораблях.
Гельсинфорсская история получила не только огласку, но и партийную окраску, что и определило впоследствии отношение изрядной части офицерского корпуса к Советской власти прежде, нежели новая власть успела запятнать себя какими-либо делами. И она во многом способствовала тому, что офицерский корпус России вместо того, чтобы дать кадры управленцев и организаторов Советской власти, сделав новую власть поистине общенародной, позволил ей стать властью партии еврейского фашизма, прикрывшегося именем большевизма.
Крымская трагедия, имевшая место после разгрома войск Врангеля, о чем речь шла ранее, - продолжение всё той же глобальной политики в отношении России, которая впервые ярко проявилась в Гельсинфорсе в ночь с 3 на 4 марта 1917 г. охотой на офицеров: начал Шпицберг - завершали Троцкий и Залкинд.
Именно принцип «армия вне политики», которому был привержен офицерский корпус, сделал возможным гражданскую войну.
«Политика» в переводе с древнегреческого на русский - множество интересов. Соответственно «армия вне политики» - армия роботов-наемников. И ныне введение этого принципа в Конституцию и политическую практику Российской Федерации - посев зёрен для того, чтобы разжечь новую гражданскую войну.
Так один из активных отрядов контрреволюции, причем её руководящий отряд, был создан оргработой еврейско-троцкистского крыла революционного движения задолго до октябрьского переворота, при полном бездействии или прямом соучастии в этом представителей многонациональной имперской правящей “элиты”. Еврейские же “революционные кадры”, в отличие от большинства офицеров прошлого и настоящего, вносили и вносят свою политику (свое множество интересов) в любое профессиональное дело, каким занимаются. И так на протяжении всей истории: соответственно этому принципу, закрепленному в культуре иудаизма (даже не осознавая его), они устремились в большевики массами после того, как вожди партии Троцкий и Ленин договорились об объединении своих фракций, что и определило состав органов партийной и государственной власти в первые десятилетия существования РФСФР-СССР.
Одна из открыто лежащих тайн той эпохи состоит в том, что совместная платформа двух вождей стала называться «большевистской» при численном преобладании в центральном аппарате партии и в руководстве на местах тех, кто до апреля 1917 г. большевиком никогда не был. То есть знамя было ленинским (партийно-большевистским [137]), а политика троцкистской (еврейско-фашистской). Это обстоятельство и определило характер становления на местах органов Советской власти самими трудящимися, характер их взаимодействия с общегосударственными еврейско-фашистскими органами власти троцкистско-ленинского периода и характер отношения населения к Советской власти в масштабах государства и на местах, отношения к её представителям персонально.
Также необходимо иметь в виду, что Советская власть возникла не в результате силового ниспровержения дееспособного Временного правительства, а как результат его безвластия, неспособности организовать жизнь общества и защитить одних обывателей от вседозволенности других обывателей и вседозволенности разного рода корпораций как внутренних, так и международных.
Она возникла уже тогда, когда в стране объективно сложилась потребность в том, чтобы кто-то навел в ней порядок прежде, чем её колонизуют более сильные империалистические державы. Вопрос был только в том, кто будет наводить порядок и восстанавливать управляемость государства; и в том, каким будет этот порядок. Упреждая возникновение Советской власти, генерал Л.Г.Корнилов было попробовал навести порядок, но не получилось с первой попытки. В результате государственная власть перешла к симбиозу троцкистов и большевиков в лице РСДРП вместе с примкнувшими к ним левыми эсерами.
Но кто бы ни обрёл власть в России осенью 1917 г. вся обстановка в стране была такова, что он с самого начала своего властвования уже оказывался втянутым в автоматическую логику “усмирения”.
Победи Л.Г.Корнилов осенью 1917 г., ему пришлось бы заняться “усмирениями” точно также, как “усмирениями” занялись большевики. Разница была бы только в том, что победи Л.Г.Корнилов, он, опираясь на ту же солдатскую массу, усмирял бы другие социальные группы и сословия, а не те, которых усмиряла Советская власть в ходе гражданской войны. А после “усмирения” ему, либо его преемнику пришлось бы решать те самые проблемы, которые привели революции и к необходимости “усмирения”. Собственно для Л.Г.Корнилова гражданская война и была второй попыткой “усмирения”, в самом начале которой он и погиб во многом потому, что солдатская масса сначала была безучастна к потугам вождей белого движения, а потом пошла против них за большевиками и троцкистами, оказавшимися силою стечения обстоятельств союзниками в этот исторический период.
Но было бы лучше, если бы осенью 1917 г. победил Л.Г.Корнилов? - Нет: Вседержитель не ошибается. Если бы было лучше, то победа Л.Г.Корнилова упредила бы октябрьский переворот 1917 г., сделав его невозможным.
Победили те, чьи нравственно обусловленные устремления более совпадали с целями Промысла: Божий Промысел имеет направленность течения и целесообразен, а не представляет собой бесцельную игру от скуки ради развлечения. И человеку, каждому человеку, дается Свыше возможность понять Промысел и принять участие в его осуществлении. Но прежняя имперская “элита” была к этому глуха и потому бесплодна в деле цивилизационного и государственного строительства, что ярко выразилось в искусстве заката империи: декаденс и прочие маразмы - выражение демонизма и бесплодия духа гордыни.
И предыстория этого демонического бесплодия обнажает безнравственность прежней элиты, как выражение неопределённости её нравственных мерил:
Двух станов не боец, но только гость случайный,
За правду я бы рад поднять мой добрый меч,
Но спор с обоими мой жребий тайный,
И к клятве ни один не мог меня привлечь;
Союза полного не будет между нами -
Не купленный никем, под чье б ни стал я знамя,
Пристрастной ревности друзей не в силах снесть
Я знамени врага отстаивал бы честь!
«1858, А.К.Толстой»
А что мешало вознести собственное знамя, если ясно, что и в том, и в другом стане нет чистоты правды? - Только нежелание преодолеть собственную безнравственность, внеся нравственную определённость общественной в целом значимости. И как следствие безнравственности - неопределённости нравственных мерил - недееспособность, выливающаяся в отстаивание интересов врага по причине неспособности снести ревность друзей, хотя есть признание, что всё необходимое для того, чтобы быть дееспособным, Свыше было дано:
[136]
В корпус жандармов попадали только после нескольких лет безупречной службы в офицерских должностях в гвардии, в армии, на флоте.
[137]
На протяжении всего времени существования РСДРП-КПСС партийный профессиональный большевизм далеко не всегда был в ладу с большевизмом беспартийных коммунистов. С учетом этого печального опыта на нынешнем этапе цивилизационного строительства беспартийный народный большевизм отрицательно относится ко всем без исключения политическим партиям, положительно относясь только к общественной инициативе, направленной на вхождение общества в Богодержавие.