И,
3.8. Будущее Земли - Святая Русь всех народов
Иными словами, всё высказанное - не порицание казачества за прошлое, и не проклятие казачества на будущее. Казачество - часть народонаселения региональной цивилизации России, живущей и развивающейся. Русская цивилизация - самозабвенное зеркало мира на обозримом историческом прошлом - в процессе своего глобального становления живёт, что-то отвергая как неприемлемое, что-то принимая как жизненно неотъемлемое. При этом в чем-то Россия ошибается, и тогда Промысел возвращает её в новой исторической эпохе в прежнюю ситуацию, в которой ею был совершен ошибочный выбор; в чем-то Россия оказывается права, и тогда это не удается изгладить из её образа жизни никому и ничем, потому что Бог не искореняет праведности, а поддерживает её.
И мы сейчас переживаем один из многих этапов в истории России-цивилизации, когда происходит переоценка прошлого и намерений на будущее. И в этом процессе переосмысления формируется нравственность будущей эпохи. А в судьбе и устремлениях белоказачества, прошлого и возрождающегося, ныне наиболее зримо обнажились те проблемы, правильное разрешение которых способно ввести Россию в тот образ жизни, на который указал А.С.Хомяков еще в 1839 г. У остальной части населения России проблемы те же, что и у казачества, и обусловлены они «Я-центричным» мировоззрением и соответствующим ему господством мелких сиюминутно своекорыстных (по отношению к цивилизационному строительству) повседневных нравственности и этики, но они не так зримо выделяются на фоне остальных событий жизни общества.
Отличие от белоказачества подавляющего большинства населения России состоит только в том, что белоказачество - корпорация индивидуалистов, сплоченная традициями прошлого и поддерживающая личную инициативу, направленную на охрану и осуществление корпоративных интересов; остальное же население, в его большинстве, такие же индивидуалисты, такие же носители «Я-центричного» мировоззрения и алгоритмики бессознательных уровней психики как и возрождающееся белоказачество, но не способное к корпоративности: они индивидуалисты-единоличники, каждый сам за себя по мере его возможностей.
Они не способны к корпоративности в осуществлении своих личных интересов и их защите от посягательств других индивидов и корпораций по единственной причине: они бессознательно и сознательно руководствуются нравственным мерилом, одно из многих выражений которого известно как поговорка «один в поле не воин».
Каждый же казак и один в поле воин. И этого у него не отнимешь, будь он белоказак либо стань он большевиком: ибо из этого принципа выросло всё казачество, и нет казачества без него. Но превосходя в этом отношении мужика-единоличника, и казак не свободен от корысти как личной, так и корпоративной.
Это различие мужиков и казаков в какой-то форме было ощутимо и как-то осознавалось революционерами сионо-интернацистами, пришедшими к власти в России в 1917 г. В мужицкой массе корпорация биороботов иудеев-интернацистов, запрограммированных на безраздельное мировое господство, и её хозяева видели рабскую силу, в принципе не способную к самоорганизации в эффективно противостоящую им корпорацию. Поэтому мужика хотя и донимали перманентной революцией, “усмиряли” его антисоветские восстания, но не искореняли как класс, как сословие, которому предназначалась роль быть источником рабской силы и пушечного мяса. В казаках же изначально видели корпорацию, не пригодную к порабощению, поэтому казацкие антисоветские восстания провоцировались, а потом жестоко подавлялись, и эта политика была направлена на то, чтобы извести казаков поголовно. В подготовке такого восстания троцкисты пытались обвинить и М.А.Шолохова, когда он уже стал известным писателем, но имея за плечами опыт работы в ВЧК, М.А.Шолохов, узнав о заговоре против него, сумел бежать с Дона в Москву и прорваться лично к Сталину, после чего в Ростовском управлении известной спецслужбы открылись вакансии, а список жертв сталинских репрессий в отношении кристально чистых рыцарей мировой революции пополнился.
Но казачество, хотя и представляло собой корпорацию, но бежав во времена своего станволения из Русского глобального цивилизационного строительства, вследствие этого неизбежно проиграло бы в борьбе за свою жизнь корпорации иудеев троцкистов-биороботов, запрограммированных на строительство глобальной расовой “элитарно”-невольничьей цивилизации. То, что сейчас есть возможность говорить о возрождении казачества в каком-то новом качестве, казачество обязано Русскому цивилизационному строительству, которым так или иначе заняты те, кто большей частью «один в поле не воин», и в повседневности демонстрирует неспособность к корпоративной сплоченности, но об которое троцкизм-интернацизм обломился.
Действительно, множество же тех, кто считает, что он «один в поле не воин», бoльшую часть их жизни представляет собой стадо трусливых человекообразных «баранов», полагая все свои силы на достижение мелочно своекорыстных целей (это в крестьянской среде России на протяжении многих поколений воспроизводило кулачество и кулацкие нравы), достижение которых может быть разрушительным по отношению к жизни окружающих людей и биоценозов и по отношению к будущему всех и их потомков, в частности. Они пребывают в этом качестве до тех пор, пока течение событий не уничтожит их множество или не приведёт оставшихся в живых к тому, что в сложившихся обстоятельствах их мелочно-сиюминутные (в том числе и по отношению к цивилизационному строительству в преемственности многих поколений) своекорыстные интересы объективно будут неосуществимы и это станет понятно почти каждому «барану». Тогда под такого рода давлением обстоятельств «баран», если не погибает, то становится вынужденно бескорыстным, вследствие чего в нём пробуждается тот, кто «и один в поле воин», а их множество становится единодушным на основе бескорыстия (единодушие невозможно на какой-либо иной основе; на иной основе возможны разные виды корпоративности).
Это очистившееся от наслоений своекорыстия (пусть даже и силою обстоятельств) единодушие порождает коллективную деятельность множества людей, не знающих друг друга, пребывающих в разных местах, занимающихся разными делами, с таким высоким качеством управления, что в результате свершается “чудо” преображения казалось бы поверженной и находящейся при последнем издыхании цивилизации России. Это качество соборности, единодушия превосходит всякую корпоративность: хоть казацкую, хоть еврейскую, хоть какую-то иную.