И тут до меня дошло, что Андрей Максимович, так же как и я, отбывает здесь служебную необходимость и совершенно не причастен к научному эксперименту. Да и, что уж тут скрывать, не верит он в него, полагая все это околонаучными изысканиями.
- Кстати, молодой человек, а вам знакома легенда о Кайласе? - продолжил свою лекцию профессор, -вы слышали о научной гипотезе, которая повествует, что Кайлас ничто иное, как одна из пирамид древних, вход в мистическую Шамбалу.
Я неучтиво прервал профессора и поблагодарил его за столь объемную лекцию об истории Акыртаса и древних пирамид. Пояснив, что мне необходимо позвонить и доложить руководству, и, дождавшись согласного кивка недовольного Андрея Максимовича, вышел и прошел к машине. Доложившись шефу о том, что все в порядке и я организовал обеспечение общественного порядка, с чувством выполненного долга открыл двери в машине и расположился на кресле немного поразмыслить, так сказать, о глобальном. А что вы хотели, я с суток и совершенно не выспался, да и ночь на работе была суматошной.
Через некоторое время меня разбудил кто-то из студентов и пригласил пройти к профессору в палатку, пояснив, что для начала эксперимента все готово. Я встал, поправил форму и пошел к палатке.
Глава 3
Подходя к палатке я увидел большое количество солнечных батарей. "Да тут целая электростанция" подумал я, глядя на нагромождение приборов переработки энергии, от которых тянулись провода, точно черные змеи, опоясывая палатку со всех сторон. "Какая- то неправильная ассоциация со змеями", и на секунду мне расхотелось заходить в палатку. "Может пока я спал, у меня открылся третий глаз", промелькнула в голове ехидная мысль. Сбросив наваждение я прошел внутрь и увидел возбужденные взгляды иностранных специалистов, которые что-то настраивали на электронных приборах, стоящих на столе. Представитель отечественной научной мысли стоял рядом с невозмутимым видом и молча наблюдал за приготовлениями к предстоящему эксперименту. Не проронив ни слова и никому не мешая, я прошел к своему креслу и сел на него, махнув головой переводчику, который единственный обратил на меня внимание. Переводчик сообщил что-то профессору, стоящему около стола.
- Ну что ж, все готово, можно начинать,- подытожил Андрей Максимович и через переводчика обратился к иностранным коллегам- необходимы ли какие-нибудь дополнительные меры безопасности для чистоты эксперимента?
Иностранцы попросили остаться в палатке лишь профессора, представителя местной администрации, то есть меня и переводчика. А остальных сотрудников института, то бишь студентов на практике, попросили покинуть палатку и отойти на 50-100 метров, так сказать, во избежание недоразумений.
Отдав соответствующие распоряжения, профессор взял кресло, переставил его ближе к моему и сел. Переводчика также попросили отойти от стола, что он и сделал, встав позади Андрея Максимовича.
Месье Огюст и Ришар, я не запомнил кто из них кто, стали что то переключать на непонятных мне приборах, больше напоминающих микроволновые печки с сенсорным управлением. Что-то сильно загудело, послышались какие-то щелчки и запахло озоном как при грозе. Несмотря на жаркую летнюю погоду, в палатке заметно похолодало. Честно говоря от создавшейся ситуации я тоже напрягся, ну не люблю я того, чего не понимаю. Вроде как нет кондиционера, а температура в палатке заметно понизилась, градусов так на пять. И возбужденные переговоры иностранных специалистов, которые продолжали что-то мудрить, также не внушали мне спокойствия.
Постепенно щелчки стали ускорятся, переходя в постоянную дробь с изменением тембра звучания на более высокую ноту. Я посмотрел на Ивана, стоявшего за профессором, который от нарастающего напряжения сжал плечо сидящего Андрея Максимовича. Они оба следили за действиями иностранных специалистов, ожидая логического завершения эксперимента, который не заставил себя долго ждать.
Вдруг один из приборов, стоящих на столе, взорвался, возникла электрическая дуга, которая ударила месье Огюста или Ришара, черт их разберет, после чего один из французов отлетел в сторону выхода и остался лежать неподвижно. Второй иностранец бился в конвульсиях от соприкосновения с электрическим разрядом. Приборы вспыхнули огнем и от стола пришла резкая волна огня и жара. Иван и Андрей Максимович бросились к выходу из палатки, а я схватив кресло, на котором сидел, подскочил к огню и со всей дури ударил бьющегося в конвульсиях человека. От моего удара пластмассовое кресло разлетелось вдребезги, но и иностранный специалист отлетел в сторону от стола. Жар все сильнее заполнял палатку, от дыма уже смутно было видно мужчин, лежащих в разных углах. Не в силах терпеть жар и дым, задыхаясь и кашляя, я бросился в сторону выхода, попутно схватив лежащего около выхода иностранца, и выволок его на улицу. Оттащив чуть в сторону от уже загоревшейся палатки, набрав в легкие свежего воздуха, я бросился обратно и, прикрыв глаза и стараясь не дышать, обжигая руки о горящие приборы и плавящуюся пластмассовую мебель, добрался до второго иностранца, схватил его и потащил в сторону выхода. Как мы оказались на улицу помню смутно, все делал на всплеске адреналина.