– Я знаю об этом больше, чем ты думаешь.
– Да, конечно. – Она хотела отойти от него, но он не позволил.
– Моя мать была шлюхой, – неожиданно сказал он
Глядя ему в глаза, она не могла понять, врет он или говорит правду. А может он просто был придурком.
– Ты говорил, что у твоих родителей свой бизнес в Ирландии.
– Это ложь. Моя мать продавала свое тело тому, кто мог заплатить. У нее был сутенер. Понятия не имею, кто мой отец, и до сих пор не знаю.
Слезы наполнили ее глаза.
– Ты думаешь, от этого мне легче? Ты врал мне. Все, что ты говорил в прошлом, все это ложь. Как я могу тебе доверять?
Киллиан притянул ее к себе, обхватив ладонью щеку.
– Мои чувства к тебе были настоящими. Каждое чувство, которое мы испытывали вместе, было настоящим.
Черт!
Ей хотелось броситься в его объятия и забыть о неудачах за последние годы, но она не могла.
– Я даже не знаю тебя, – она отстранилась. – Я ничего о тебе не знаю. Чем ты занимаешься, что делал здесь десять лет назад? Почему никогда не возвращался? Я ждала тебя, ты же знаешь. Я ходила на пляж каждый божий день, мой живот рос и становился все больше и больше, а ты все не возвращался.
– Я понятия не имел, что ты беременна, Джун. Клянусь тебе, я бы вернулся. – Она фыркнула на эти слова. – Я ушел, потому что думал, не подхожу тебе. До сих пор я не заслуживаю тебя. Ты права. У меня много секретов. Я не говорю о себе и, честно говоря, никогда не хотел. У меня никогда не было ни родителей, которыми я мог гордиться, ни идеальной жизни. Когда возвращаюсь домой, меня никто не ждет. У меня нет родных.
– Не знаю, что сказать.
Джун пошла к дому. Она запуталась, у нее скопилось много вопросов, она хотела выгнать его и в то же время попросить остаться. Все перемешалось в голове.
Джун больше не та наивная девственница, влюбленная в сексуального мужчину.
В свои двадцать девять лет она была матерью одиночкой, вечно уставшей, и, видя, как растет сын, понимала, что проводит не достаточно времени с ним. Она ненавидела свою жизнь.
Она не планировала такого. Ее жизнь должна была быть светлой, но ее мечты остались в прошлом.
Войдя в свою квартиру, она увидела Мелиссу, сидящую на диване. Она читала свой учебник и сразу же его отложила, как только увидела ее.
– Привет, Джун. Ты вернулась рано.
– Извини. Кое-что произошло, но я сейчас дома. Как он себя вел?
– На самом деле хорошо. Он сходил в туалет и вернулся в кровать. Все в порядке.
– Прекрасно, спасибо, дорогая.
Она заплатила Мелиссе и проводила ее.
– Ты оставляешь с ним людей? Ему уже десять лет, – спросил Киллиан.
– Все же слишком мал, чтобы оставлять одного, у него и так много проблем. – Она вздохнула. – Пойду проверю его, а ты поставь чайник, если хочешь поговорить.
Она дождалась его ответа и направилась в комнату, которую делила с Киллианом. Приоткрыв дверь, Джун оглянулась и нахмурилась. Включив свет, она двинулась к кровати, и там, где должен был быть ее сын, оказалась чертова подушка.
Он делал такое не в первый раз, но каждый раз ей было страшно, как в первый.
Выйдя из комнаты, она посмотрела на Киллиана-старшего.
Она бросилась к двери со словами:
– Он пропал!
– Что значит пропал?
– Его нет в постели, он делал такое раньше. Мне нужно идти и найти его.
– Я с тобой.
Они вышли из квартиры, Джун удостоверилась, что закрыла дверь. Не притворялась, что живёт в хорошем районе. Они сбежали по лестнице и вышли из здания.
– Будет быстрее, если мы разделимся. Обычно он носит куртку с капюшоном. Пожалуйста, найди его. – Она не хотела больше ничего слышать. Она должна найти своего сына.
***
Все шло не по плану. Это было еще одним провалом, и Киллиан начинал злиться. Каждая секунда, проведенная с Джун, была просто еще одной болью в его сердце, потому что он бросил ее и устроил этот беспорядок. Киллиан пытался помочь ей, но все пошло наоборот, и он так чертовски зол из-за этого.
У него есть сын.
Маленький мальчик.
Киллиан ни на секунду не мог представить себя папой. Все же он думал об этом еще до того, как присоединился к «Королевским киллерам». Он хотел стать лучшим отцом, так как сам был его лишен. Всегда быть рядом, обеспечивать, любить, лелеять. Вместо этого он обрюхатил Джун и бросил. И ей приходилось сражаться каждый божий день.
Морис прислал ему подробности жизни Джун Харрис. Где она работала, сколько времени она работала, и Киллиан видел, что последние десять лет эта женщина только и делала, что работала.
Зазвонил его сотовый – это был Босс. С тех пор как позвонил Морису, Киллиан не выключал сотовый. Он намеревался уйти с этой чертовой работы, но теперь звонил Босс, и у него нет другого выбора, кроме как ответить.
– Что.
– Это все, что ты можешь сказать своему боссу?
Киллиан закатил глаза, когда услышал смех Босса.
– Что ты хочешь?
– Я думал, ты отдыхаешь
– Так и есть. Послушай, Босс, у меня нет времени на это дерьмо. Мне нужно идти.
– Видишь ли, у меня тут маленькая проблема.
– Какая? – спросил Киллиан.
– Потому что только что пришел заказ на Джун и Киллиана Харриса. Теперь для тебя ясно, почему я в замешательстве? – Киллиан помолчал. Босс завладел его вниманием. – Сначала я подумал, что он охотится на тебя. Твое имя и все такое. Но так уж случилось, что детали, лежащие у меня на столе, касаются двадцативосьмилетней женщины и десятилетнего мальчика. Потом я поговорил с Морисом, и он тоже собирал информацию для тебя. Что, черт возьми, происходит, Киллиан?
– Почему именно киллер? – спросил Киллиан
– Действительно, почему убийца. Это наверняка из-за тебя. Может, кто-то следит за тобой или ждёт.
– Выясни, кто заказчик, Босс, и пожалуйста, никого не втягивай в это дело. – Босс никогда не мог отказаться от денег. – Это мой ребенок. Я только что нашел его, и она моя девушка. Я просто… Я облажался. Мне нужно время, чтобы все исправить.
Наступила тишина.
– Киллиан, знаю, что я монстр, или, по крайней мере, многие люди верят, что монстр. У меня есть свои причины делать то, что я делаю.
– И никто не понимает этого.
Босс – скрытный человек, ему нелегко угодить, бывали времена, когда работать с ним было тяжело.
– Это мой ребенок, я облажался. Сделай мне одолжение, Босс, ты мне должен.
– Повторяюсь, я не собираюсь принимать этот заказ, Киллиан. И пока не выясню, кто заказчик, они в опасности. И нужно их найти, потому что заказ поступил час назад.
Киллиан промолчал, может быть, это те мужчины в баре?
В любом случае, он не знал, что, черт возьми, делать. Отключив телефон, он почувствовал, как бешено колотится его сердце. Какого хрена он натворил?
Все шло под откос.
Киллиан ускорил шаг, прошел по длинной улице и направился к пирсу, где впервые встретил мальчика. Маленький Киллиан стоял там, засунув руки в карманы, и смотрел на океан.
– Ты знаешь, как твоя мать волнуется сейчас за тебя и боится? – Он сам чувствовал себя не лучше.
Черт, черт, черт.
– Она всегда работает, ее никогда нет. На какой бы работе она ни работала, даже если хорошо платят, этого никогда не хватает. Всегда мало, – ответил Киллиан.
Британский акцент и самоуверенность Киллиана исчезли. Перед ним стоял его сын. Судя по тому, что только что сказал малыш, тот скучал по маме, и ему было больно.
Киллиан уставился на открывающийся вид. На его сына и женщину поступил заказ на убийство. Он полностью облажался.
– Твоя мама делает все, что в ее силах, потому что должна.
– Я знаю, что это так. Она всегда уставшая, и мне плевать, что она считает себя супергероем. Их не существует. Нет ничего, кроме работы и счетов. Она хочет, чтобы я пошел в школу, получил образование и поступил в колледж. Только богатые дети получают образование. Не кто-то вроде меня. Я хочу, чтобы она гордилась мной, но у меня не получается.
– Твоя мама волнуется, тебя не было в постели.
– Она вернулась домой? – заволновался Киллиан.
– Она вернулась домой и пошла проверить тебя, и запаниковала.
– Дерьмо. Я собирался вернуться домой. Я сказал ей, что больше так не сделаю. Я просто... ох. Хотел, чтобы она осталась дома. Я вообще ее не вижу. Меня не волнуют рождественские подарки. Я знаю, что никакого Санты нет! Просто хочу, чтобы она была дома. Это то, что я сказал той даме из социальной службы, которая приходила в мою школу. Леди предупредила меня, что у меня будут большие неприятности, и если я захочу оставить маму, то это будет только вопрос времени, когда меня заберут. Я не хочу оставлять маму. Я люблю ее.