– Звучит как какое-то очень непристойное предложение, – нервно хихикнула девушка.
– Если бы. В том, о чем я прошу, нет ничего противоестественного или плохого.
– Бить током – не плохо?!
– Лечение бывает болезненным, такова его суть. Как насчет такого сравнения: чтобы остановить сепсис, нужно ампутировать конечность. Так что ты предпочтешь: мучительную смерть от заражения или ампутацию?
– Глупое сравнение… – пробурчала Марьяна, но больше ничего не сказала.
Ответ был очевиден.
Она принялась намывать тарелки. Платон хотел напомнить, что как минимум есть посудомоечная машина, а как максимум – на дом наложены чары самоочистки. Но решил, что ей нужно привести мысли в порядок.
Ему не привыкать к такому. Мать много готовила, когда волновалась, – а затем тоже собственноручно намывала гору посуды. Предложить ей помощь в такой момент было равносильно смертельной обиде.
Вот еще одно странное женское свойство: напрягаться физически, чтобы заглушить переживания душевные.
– Кстати, ты осмотрелась?
Он скорее не спрашивал, а утверждал. Платон понимал: бдительная Марьяна должна была излазить дом вдоль и поперек. Пусть лазает, если так ей будет спокойнее. Какое-то доверие между ними все же должно сложиться, а проще всего заполучить его, продемонстрировав: мне нечего от тебя скрывать.
– Немного.
– Я рад. Тогда не запутаешься, куда идти. Заканчивай с посудой и приходи. – Он скептически глянул на губку в пальцах Марьяны. – Я пока верну изначальные настройки.
– Может быть, займемся этим позже? – Девушка поежилась. – Например, ближе к вечеру? Мне нужно морально подготовиться. Я, знаешь ли, раньше людей не пытала.
– Это не пытка, а я – не человек. Марьяна, послушай. Ты не сделаешь одолжение пациенту, если дашь ему время попрощаться с ногой. Режь, пока заражение можно остановить.
Девушка очень медленно кивнула.
Она пришла через полчаса. Юркнула в гостиную так, будто опасалась быть замеченной. Бегло глянула на зеркало-стекло из потайной комнаты.
– Там никого нет, – «успокоил» ее Платон.
– Догадываюсь, – буркнула Марьяна, не приближаясь к оборудованию.
Кто виноват, что аура любого существа, будь то человек, оборотень или орк, связана с электрическими импульсами? Потому проще и быстрее всего она восстанавливается, если знать верное расположение точек в организме и прицельно ударять в них.
Платон снял рубашку и лег на столик, как бы приглашая присоединиться. Марьяна нависла над ним мрачнее тучи. Взялась за один из электродов, начала перебирать провод.
Она очень волновалась. Это читалось в каждом движении.
– Перестань. Быстрее начнем – быстрее закончим.
– Главное – не закончить совсем, – сумрачно предрекла Марьяна. – Слушай, а правда, если тебе станет плохо, что делать?
– Мне не станет плохо.
– Ну а вдруг?
– Никакого «вдруг». Запомни: ни в коем случае не прерывай сеанс. Я сам дам знать, когда можно завершать.
– А если ты умрешь? Доктор сказал…
Боги!
Этот доктор – пугливый идиот, который не заслуживает носить звание врача. Перестраховщик, боящийся даже чуть-чуть выйти за грань.
Запугал своими бреднями девчонку, и она теперь фантазирует, как Платон испустит последний дух прямо на этом вот кофейном столике.
– Слушай, ну чего ты переживаешь? – Платон глянул на нее снизу вверх. – Если я умру, то скажешь моей родне, что это лишь моя инициатива. Даже не соврешь. Можешь еще добавить, что я собирался ставить на тебе опыты. Они в это с легкостью поверят. – Он хмуро ухмыльнулся.
Девушка дернулась как будто от пощечины. Какая интересная реакция. Неужели на слово «опыты»?
– Постарайся все-таки не умирать, – сказала, закусив губу.
Ее тонкие холодные пальцы, дрожа, лепили на него электроды. Иногда Платон поправлял положение, но в целом девушка все запомнила правильно.
С настройками она тоже разобралась. Даже не зная предназначения тумблеров, выставляла их правильно. Все-таки он не ошибся: если бы не превосходная память, она бы не выжила в бегах.
Ему повезло встретиться именно с Марьяной.
– А как к тебе заходит доктор? – внезапно спросила девушка. – У него есть какой-то ключ?
Ха, так он ей и вывалил всю правду.
– У него есть доступ, – туманно ответил Платон, давая понять, что чары недостаточно «открыть» ключом.
Пусть считает так.
– Ясно, – огорчилась она.
– Ты готова?
Он сверился с настройками – все верно. Можно начинать.
– Я… да…
Она глубоко вдохнула и быстро выдохнула. На Платона старалась даже не смотреть. Ресницы ее подрагивали. Это вызвало в нем странное секундное чувство. Захотелось заглянуть ей в глаза.