Колобок шмыгал носом и молча поблескивал на меня голубыми звездочками глаз.
Отчего-то вдруг сильно засвербело в горле и стало тяжело дышать. Я сипло кашлянула, изо всех сил отгоняя видение покрытого соленым снегом холмика и еще одного, совсем маленького, рядом… Нет, нет, нет! Эти двое точно живые! По-другому просто не может быть.
- Ладно… Вы это… шли бы уже отсюда. Иначе все веселье пропустите.
- Мы тебя искали, - вдруг подал голос Иля.
Я вскинула брови:
- Зачем?
- Ничего не искали! – Мих снова раскраснелся. – Очень надо!
Черные глаза упорно избегали моего удивленного взгляда. Малыш вывернулся из-под его суетливо дергающихся рук и подкатился ко мне.
- Мы думали, дядька тебя тополом залубил, - выдохнул он, обхватывая меня за шею. – Мы боялись…
- За меня или за дядьку? – Я осторожно похлопала колобка по спине. Дышать по-прежнему было тяжело, но в груди странно потеплело. – Дурашка, никто меня не рубил, я просто домой ходила.
Иля с любопытством запрокинул голову.
- А где ты живешь?
Я снова кашлянула.
- Далеко.
…В тот раз не было ни красных вспышек, ни чужих голосов в голове – нырнула в прорубь, вынырнула уже в пещере. Но вместо привычного успокоения накатила такая растерянность, что я сама себе удивилась. Как будто в первый раз разглядывала изрезанные непонятными картинами стены, душный закуток с продавленным тюфяком, кривую печку… каким же все это выглядело чужим и убогим. Холод пробирался под чешую и глубже, к самому сердцу, но впервые после возвращения я не стала разжигать огонь, наводить порядок… Да и зачем оно нужно? Это не мой дом, теперь я знала точно. Раньше можно было себя обманывать, но не сейчас. А раз так, мне здесь делать нечего. Я пробежалась по пещере, разглядывая милые сердцу хозяйственные мелочи. Но брать ничего не стала – по правде сказать, и не хотелось. Если дом не мой, какое отношение имеет ко мне эти тюфяки, метелки, котелки? Пусть дождутся настоящего хозяина, за ними есть, кому присмотреть.
Я в последний раз забралась на козырек, заглянула в холодные блестящие глаза гематитового змея.
- Ну… прощай, что ли…
Он смотрел на меня из темноты, утонув в ней почти целиком, лишь на кончике полированного рога ярко мерцала слюдяная звездочка. Я хотела снять ее, но лапа зависла в воздухе. В голове мелькнула глупейшая мысль: уйду – он останется совсем один, так пусть хоть что-то ему посветит… и правда, глупость страшная. Виновато улыбнувшись, я соскочила вниз, на пару секунд задумалась – по воде или посуху? Потом, не оглядываясь, побежала к лазу…
- Далеко-далеко? – Малыш все никак не успокаивался. – На высокой голе?
Я приподняла его, покачала из стороны в сторону и не без сожаления отпустила.
- Много будешь знать, скоро состаришься. Мих?
- Чего тебе? – Он с вызовом уставился на меня из-под насупленных бровей. Побелевшие от холода пальцы мелко дрожали. – Ну?
- Рукавицы надень. – Видя, что он вот-вот сорвется, торопливо добавила: - Ты говорил, что знаешь какую-то дорогу через болото?
Мальчишка смотрел на меня, гневно закусив губу. Потом нехотя выдавил:
- Ну, знаю, а тебе зачем?
Я усмехнулась.
- Зачем нужны дороги? Чтобы по ним ходить.
Мих задумался, старательно утаптывая валенком снег:
- Далеко собралась?
- Пока не знаю.
- К солеварням податься хочешь?
- Нет, вряд ли. Разве что мимо пройду.
Лапу защекотало, я опустила голову и почти уткнулась носом в Илину румяную щеку.
- А ты совсем уходишь? – прошептал колобок, точно по секрету. – Как папка с мамкой? Больше не плидешь?
- Э-э… - Я растерянно глянула поверх его шапки, потом приподняла малыша и усадила на свой свернутый кольцом хвост: – Слушай, разве ты не знаешь, что змеи, как птицы, раз в году улетают в далекие края? Или уползают, если крыльев нет? Вот и мне пора.
- Ты больше не велнешься? – тихо спросил колобок, водя пальцем по чешуе.
- Все зависит от твоего брата.
На Миха я не смотрела, но от его взгляда у меня аж гребень на голове зачесался.
- Да-да, - я важно покивала, поправляя шапку на Иле, – если твой брат покажет мне дорогу, я смогу уйти, как полагается. А потом, когда ты вырастешь, мы с тобой обязательно встретимся.
- Где? – требовательно уточнил колобок.
- А какая разница? Может, здесь, а может, в далеких краях. Вот вырастешь и сам ко мне в гости приедешь. Или прилетишь на ковре-самолете. Хочешь на ковре полетать?