Пить…
Очень хочу пить.
Воды мне, воды.
В синем мареве проступили четкие очертания колодезного сруба. Бред, обманка? Да черт с ней! Я хочу пить, а тут рядом вода, моя радость, моя прелесть… Ноющее тело само понеслось к колодцу, будто его волокли на цепи.
«Нельзя!» – грозный оклик обрушился на мою бедную голову, будто ушат с камнями. Шею вывернуло, и меня с той же силой потянуло прочь. От жалости к себе хотелось скулить. Ну, за что мне такие мучения? Я же всего-навсего хотела помочь…
Колодец разверзся передо мной, как неизбежность. Сквозь туман в глазах я отчетливо видела лишь игриво плещущую холодную воду и резной деревянный ковшик в форме уточки, заманчиво качающийся на пологих волнах. Всего-то и надо – отпустить чашу и схватить его, и я смогу напиться вволю. Господи, счастье-то какое… Из глаз потекло, моргая, я пыталась поймать взглядом ускользающий ковшик.
«Нельзя же, ну нельзя!» – надрывался голос в голове, и я обреченно стиснула пальцы, уже не чувствуя их. Знаю, что нельзя, но не могу… нет, не могу. Сил больше нет. Одной рукой удерживая чашу, другой я потянулась к воде. Надо постараться, зачерпнуть немного, совсем немного…
Живая вода потекла из чаши, пропитывая рукава, но я уже не замечала этого. Я почти поймала увертливый ковшик, когда вокруг меня сомкнулись холодные объятья и унесли прочь.
9.2
Когда я пришла в себя, вокруг завывал ветер. Было одновременно и жарко, и холодно, голова казалась на удивление пустой, при этом тяжелой, как камень. Все мысли и чувства выдуло напрочь, а на освободившееся место из дальних уголков подсознания наперегонки лезли давно забытые страхи высоты, темноты и тараканов.
Не открывая глаз, я зашарила вокруг себя подрагивающими руками, нащупала чью-то ладонь и стиснула намертво. Плевать, кто это… если я сейчас не буду за что-то держаться, то опять улечу. А налеталась я определенно на годы вперед.
Твердые теплые пальцы сомкнулись в ответ, меня притянули ближе и приобняли, осторожно, но крепко.
- Это ты? – пробормотала я, как-то сразу успокоившись.
- Я это, я.
Хорошо. Понять бы только, кто этот «я»? Но для начала требовалось, как минимум, открыть глаза и начать что-то соображать – задача, сейчас для меня невыполнимая. А так голос вроде знакомый и ощущения… приятные. Не чужой, стало быть, человек. Ладно, на этом можно остановиться. Я подтянула чужую руку ближе, удобно устроилась на ней щекой и заснула едва ли не быстрее, чем успела додумать последнюю мысль.
В этот раз не было никаких снов.
Зато второе пробуждение напоминало утро рабочего понедельника, когда в выходные успела и отдохнуть, и отоспаться, но от мысли о целой рабочей неделе впереди заранее чувствуешь себя старой развалиной. Мне даже не потребовалось делать усилие – воспоминания о происшедшем сами налетели толпой, вызывая кислый привкус на языке.
- Пить, – потребовала я, распахивая глаза. К моим губам прижалось что-то холодное и мокрое, от неожиданности я фыркнула, потом сообразила, что к чему, и обеими руками ухватилась за тугую кожаную баклажку. От холодной воды сразу заломило в затылке, но я не остановилась, пока сама не почувствовала себя той же баклажкой, доверху заполненной живительной влагой. После чего подумала, что, наверное, нескоро смогу смотреть на синее, не вспоминая о той ужасной жажде, и вдруг обнаружила, что синева, собственно, никуда не делась, только поблекла и отодвинулась… далеко. Некоторое время я разглядывала ее, соображая, на что это похоже, потом недоуменно нахмурилась:
- Это небо?
- С утра оно было, – непринужденно согласился Лазарь у меня над ухом.
Повернув голову, я уперлась взглядом в его плечо. То, на что я так удобно опиралась, оказалось широкой мужской грудью. Хм…
- Мы вообще где? – С трудом отведя глаза, я обнаружила, что меня с двух сторон надежно окружают змеиные руки. Хм-хм!
- Так в небе, где ж еще?
Интересно лобзик пилит. Надеюсь, мы не умерли? Хотя змею после смерти вряд ли светят небеса обетованные. И насчет себя я тоже не уверена, после всего произошедшего. Но не это главное.
- Камень где? Ты его забрал?
Змей пощекотал мою щеку усмешкой.
- Забрал, не волнуйся.
- А оберег? Оберег нашел? Его нельзя там оставлять!
- И его забрал, успокойся.
- А…
- И воду мертвую прихватить не забыл. Марина, ты бы поспала еще, а? Дорога дальняя…
- …да ночка лунная, – хмыкнула я, высвобождаясь из его рук и делая попытку самостоятельно сесть. Лазарь со вздохом подпер мою спину плечом. – Ты все забрал, молодец. А теперь скажи прямо, куда мы… летим?! Ой, мамочки!
Отступившее было головокружение набросилось на меня с удвоенной силой, азартно завертев перед глазами бледно-синее вечернее небо и розоватые облака. За ними с небольшим отставанием выписывала вензеля оранжевая лента горизонта. Бледная земля ходила ходуном где-то далеко внизу. Опора подо мной, до сих пор мнившаяся вполне надежной, вдруг показалась легкой и эфемерной.