— А что, мы вроде бы Магелланы! — улыбается довольно турбинист Сергей Червоний.
— Конечно, — отвечаю ему. Но уточняю: — Советские Магелланы».
ПОДВОДНЫЕ БУДНИ
В море весь экипаж разделен на три равные части. Каждая часть — это боевая смена. В часы ее вахты она обеспечивает ход корабля, его жизнедеятельность и боеготовность. В каждой смене свое руководство — вахтенный офицер, вахтенный инженер-механик, парторг, комсорг, агитаторы…
Жизнь под водой определяется не сменой дня и ночи, а четким графиком вахт: через восемь часов по четыре.
Поход только начался, впереди многие дни и ночи в прочном корпусе — без солнца, без звезд, без дня и ночи, без голубизны неба, без зелени трав…
Улеглись волнения, исчезла возбужденность, связанная с началом плавания. Постепенно земные заботы и дела отошли на задний план. Жизнь вошла в размеренный ритм. Дни стали очень похожи друг на друга: вахты, занятия, учебные упражнения, отработка слаженности боевых постов и снова вахты…
Если вы спросите подводника, чем он занимается, находясь длительное время в прочном корпусе атомохода, он, наверное, ответит: «А ничем особенным — вахту несем, учимся, читаем, отдыхаем…» И действительно. Теперь вот, когда мы скрылись под водой и взяли курс на юг, жизнь на подводной лодке пойдет строго по распорядку дня: вахта, отдых, учеба, тренировки, приборки, занятия… Это многоликая, но в то же время и утомительно однообразная жизнь. Она идет в спокойном русле, сначала действует умиротворяюще, радует спокойствием, затем начинает некоторых раздражать, у других порождать меланхолию, равнодушие, а у кое-кого и откровенный пессимизм.
Многое сделали наши кораблестроители, чтобы в тесном объеме герметичного отсека человек не очень чувствовал неестественности своего существования. Здесь обилие мягкого дневного света, уютные каюты, современные кондиционеры по желанию создают приятную прохладу или тепло. Даже окраска помещений, пультов, отсеков подобрана таким образом, чтобы цвет способствовал активной работе, не утомлял зрение. И все же это не заменит самых обычных земных условий, к которым от рождения привык человек. Увы, это так…
Но мы старались сделать все, чтобы скрасить жизнь подводников. Особое внимание было уделено физической подготовке моряков. На подводной лодке, при ее сравнительно больших размерах, нет места для пробежек и кроссов. Поэтому были взяты на вооружение гантели, эспандеры, двухпудовые гири. Физзарядка была неотъемлемой частью распорядка дня. Кроме того, врач следил, чтобы каждый подводник регулярно принимал ультрафиолетовое облучение от кварцевой лампы. По этому поводу наши шутники даже сочинили стихи:
Физкультура помогала сохранить форму. Надо заметить, что немало смекалки и изобретательности проявляли в этом отношении и сами подводники. В одном из отсеков я как-то застал моряка, который рассыпал спички, уронив их на пол. Смотрю, он не собирает их сразу, а по одной складывает в коробочку.
— Это сразу пятьдесят два наклона, — поясняет моряк. — К тому же спички — дерево. Их понюхаешь — лесом пахнет, будто и легче стало. Курить я бросил перед погружением. Мне почти каждую ночь снится, что курю. Просто наваждение какое-то, — пожаловался моряк.
Я ему в душе сочувствую — сам курю, но для порядка говорю о вреде курения и о лошади, которую можно убить никотином одной сигареты. В то время на атомных подводных лодках не было курительного салона. Поэтому с мечтой о сигарете мы расставались всем экипажем, как только над нами смыкались волны.
Забот у меня не убывает. Наоборот, с каждым днем подводная жизнь настойчиво требует решения все новых и самых различных проблем. Выяснилось, что не очень удачно продумана система оценочных баллов в социалистическом соревновании и ее надо дорабатывать. Необходимо усовершенствовать выпуск радиогазеты и, если возможно, почаще рассказывать, чем живет тот подзвездный мир, который мы оставили над поверхностью океана. Агитаторам нужно дать новый материал, «подпитать» их цифрами, фактами…